– А чего же тогда носишь?
– Кра-а-асивые. Всё, веди меня в комнату пьяного разврата, у меня есть время только до десяти.
Время летело незаметно. Они сидели в небольшой аккуратной гостиной трехкомнатной квартиры. На тумбочке мурлыкал телевизор. На «Муз-тв» трясли творениями пластических хирургов «талантливые исполнители попсы». Секунды складывались в минуты, минуты трансформировались в часы. Вроде бы только сели за стол, только поделились самым сокровенным и разлили по бокалам красный дурман… И на тебе – телефон Анны заиграл мелодию вызова.
– Пупсик, мой сладкий пупсик, давай за ручку гулять с тобой. Ой! Пупсик, мой сладкий пупсик, я на край света, уйду с тобой… – пропел плоский прямоугольник на столе.
– Милый меня потерял, – сообщила Анна и мазнула пальцем по экрану. – Да, Пупс, уже заканчиваем. Конечно, приезжай, ты же знаешь, как я люблю, когда ты ворчишь по дороге домой. Жду тебя, чмочки в обе щечки.
– Ничего что в твоем Пупсе сто десять килограммов и ростом он под два метра? – спросила с улыбкой Наталья, разливая «на посошок».
– Нормально, всё равно он мой Пупсик и я его очень люблю. Если бы у тебя был такой, то никакой бы Андрей к тебе не полез. О! Хочешь, я Димку попрошу с твоим Андреем разобраться? Он ему раз-раз! – Анна вспорола воздух маленьким кулачком.
– Нет, Димка и так много сделал для нас с Сережкой. Я сама как-нибудь разберусь. А ты давай собирайся, а то он снова ворчать будет.
– Не будет. Больше обычного не будет. А то он знает, как я могу запомнить и оторваться, когда он придет с посиделок. Но если ты настаиваешь, то давай по последней. Чин-чин?
Звон бокалов раздался в небольшой гостиной, пробежался по коричневым обоям, скользнул по изогнутой люстре, перепрыгнул с плюшевого дивана на кресло, а только потом утонул в ворсе ковролина. На столе осталась обертка от шоколадки, полупустая салатница и несколько кружков колбасы на тарелке. Анна оглядела это «богатство» и со вздохом отставила бокал.
– А Андрюха твой – козёл! Вот увижу его, прямо вцеплюсь когтями в харю. Уже и уехали от него, чего же ему ещё надо-то?
– Сына надо. Ты же знаешь. Похоже, что Маргоша не может забеременеть, вот он и решил свою «империю» Сережке оставить.
– Да какая там империя? Три ларька, два магазина? Больше понтов, чем реального дела.
– Понты, не понты, но его поддержат в суде гораздо сильнее, чем меня.
– Эхе-хе, это возможно, но у нас такие суды, что лучше оставят ребенка с матерью…
– Скорее у нас такие суды, что отдадут ребенка тому, кто больше заплатит.
– Не вешай нос, Натаха, что-нибудь придумаем! Мы тоже не пальцем деланные!
Залихватским, гусарским движением Анна опрокинула бокал и поставила его на стол.
– Ну, раз у вас больше ничем не угощают…
– Ещё есть пицца.
– Её Сережке скормишь. Проводи меня, пожалуйста. А то вдруг упаду и начну тут валяться. Это я не за себя, а за тебя