– Ты разбираешься в травах? – спрашивает Бриз. – Поможешь мне?
Я перечисляю ему известные мне травы, и мы то и дело срываем самые красивые цветы, составляя огромный букет. Бриз вежливо забирает у меня из рук охапку, но она так велика, что цветы то и дело задевают меня по лицу. Бриз смеется и начинает щекотать меня уже намеренно, и в итоге мы роняем все, что успели собрать. Вновь рассыпанные цветы, только теперь все – детские забавы, а не действо, за которым стоит недосказанность.
– Ну, вот, – сожалею я, – зря красоту сгубили!
Бриз покорно принимается собирать букет вновь, морщась, когда под руку попадают колкие стебли.
– Значит, опасных цветов здесь нет?
– Опасных?
– Ну, ядовитых.
– Ядовитыми сами по себе они не бывают, – наставительно говорю я, вспоминая уроки в храме, – вот если смешать некоторые из них в определенных пропорциях и заварить зелье, то вполне может выйти не самый полезный напиток. Но здесь нет таких трав.
– Это хорошо, – говорит он тихо.
Смотрю вопросительно, но он, спохватившись, машет рукой, мол, не обращай внимания. И тут я вспоминаю:
– Ты говорил, что хочешь что-то мне показать?
– Да, мы дошли.
Так далеко я еще не заходила. Мы уже почти у берега. Моря еще не видно, но уже слышно, как бьются волны о прибрежные утесы. Бриз приводит меня к нагромождению белых валунов, с которых, весело искрясь на полуденном солнце, сбегают три говорливых ручейка. Сбегают и исчезают под огромным круглым камнем, вокруг которого разрослись ивы. У меня перехватывает дыхание, но я не вижу ни колонн, ни алтаря…
– Мико говорил, что там, на побережье ты была жрицей Сомнии.
– Да, – отвечаю, не совсем понимая, зачем бы Мико стал обсуждать мою прежнюю жизнь с кем-то из своих людей. Не то, чтобы это было тайной, но в наших разговорах мне нравилось ощущение уединенности, доверительности. И мне как-то неуютно, что он передавал мои слова другим.
– Ты можешь воссоздать храм здесь.
– Так Мико велел? – резко спрашиваю я.
– Нет, – отвечает он после долгой паузы, – Мико не знает об этом, но, думаю, если ты его попросишь, он не откажется. Пойми, он слишком далек от повседневных дел, ведь ему приходится следить за своей стихией во всем мире. Иногда он просто не понимает, что людям нужны их маленькие, привычные ритуалы. Всем пойдет только на пользу, если ты вернешься к служению.
– Кому это – всем?
– Всему человечеству, – быстро отвечает Бриз. – Мико всеведущ в том, что ему подвластно, но лишь женщине дарована великая честь получать знамения от Сомнии. Можно гасить бурю, но проще будет не допустить ее появления. Без знамений ему сложно, но сам он никогда не попросит о помощи.
Вроде он все правильно говорит, но мне как-то тревожно. Кто он такой, чтобы так неуважительно обсуждать дела Мико? И почему он