Последняя написанная строчка совпала во времени со звонком, известившим об окончании урока, что не было простой случайностью, по крайней мере, в воображении Виктора. Посмотрев на часы на экране мобильника, он отметил, что выпал из реальности: для него оказалось неожиданностью, что мимо лавки, на которой он сидит, проходят в направлении раздевалок парни и девочки, в то время как он сжимает в руке новый текст, сгорая от нетерпеливого желанья хоть кому-нибудь показать его.
На роль «кого-нибудь» без лишних раздумий была определена Катя Дросимова, девушка ботанического склада души и соответствующего вида, но в чем-то симпатичная. Витя не предпринимал попыток ухаживать за ней, не ведая, что этим самым ее задевал, так как был нередким гостем ее девичьих снов. Итак, именно ее Виктор выбрал в качестве первого читателя и критика своей новой вещи.
Глава 5. The righteousness
Моисеев и Дросимова стояли в рекреации у подоконника. Виктор, с нетерпением ожидая мнение своей читательницы, пришел за двадцать минут до первого урока. Он допускал, что, если ему суждено будет стать известным писателем, он уже не будет обращать такого внимания на отклики других людей, но пока живое общение о его творчестве было необходимым, как воздух. И вот он по выражению лица подошедшей девушки старался прочитать ее мысли как относительно произведения, так и личности самого автора.
– Ну так что скажешь? – нарушил Виктор неловкое молчание, возникшее после обмена приветствиями и пары общих фраз. Надо было брать быка за бока.
– Ну что тут можно сказать… – Катя томно закатила глаза и поправила очень длинные темные волосы. – Видны разнообразные влияния, но в целом очень даже ничего!
– А поконкретней?
– Поконкретней? Могу утверждать, исходя из прочитанной мной миниатюры, Виктор, что микрочипы вмонтированы еще не во все головы. Я и не подозревала в тебе такого таланта!
Эти слова Моисеева не очень обрадовали, так как он отдавал себе отчет в том, что обязан неожиданно открывшемуся таланту не столько себе, сколько инопланетной технологии. Впрочем, тут прозвенел звонок и избавил его от смешанных ощущений.
После уроков они вдвоем шли от старого трехэтажного здания школы, недавно наконец-то отремонтированного благодаря вышедшему из этих стен депутату Думы. Когда немного отошли от зеленого забора, ограждавшего территорию учебного заведения, их глазам предстали рабочие, увлеченно занимавшиеся укладкой асфальта. Между тем Моисеев объяснял, как возникло его произведение:
– Я ехал стоя в троллейбусе. Рядом сидел бомж, который, очевидно, был сумасшедшим. Он что-то бормотал и размахивал перед окном зажигалкой, периодически чиркая ей. Волосы почему-то были разноцветными, версия происхождения их странной окраски и подтолкнула к идее сюжета. Человек, помимо прочего, вслушивался во что-то слышное одному лишь ему и говорил в кулак как в микрофон наподобие следующего: «Приказ понял!». Основной замысел