Сталкер крепко ухватил рукоятки, махнул для разминки, принял боевую стойку и сказал:
– Братишка, стрелять нельзя. На звук погоня выйдет. Пойдем уступом – ты за мной, справа. Ждать не будем. Атакуем сами. Ну, с Богом! Если что, напиши мамане, что Санаюшка был молодцом!
Санай врубился в гущу противника.
Сапоги спецназовца сорок пятого размера крошили зомби не хуже двух острых лезвий в руках опытного рукопашника. Прямо мясорубка с топталкой и пиналкой встретились, и давай тешиться. Сарацин тоже не числился на подхвате – внес свою весомую лепту. Хоть он и любил дальнобойную оптику, но помахать конечностями никогда не брезговал. Взмах, брызги, только не красные, а желто-зеленые и черно-серые.
Фу, мерзость!
Опять взмах, удар ножом, глубокий присед и снова взмах.
Удар, прыжок, удар каблуком, разворот, удар…
Все на темпе! Иначе нельзя, а то сомнут, затопчут, схватят, растерзают.
В стороны отлетали отсеченные руки, головы, куски мертвых тел. Как горячий нож сквозь масло. К исходу рукопашной схватки на своих ногах оставались лишь трое особенно резвых зомбиков. При ближайшем рассмотрении самый крупный и быстрый из них оказался бабой. На левом лацкане халата, как ни странно, у нее сохранился бэйджик. Но рассматривать его не было времени. Напарники разошлись по спирали, привычно взяв с двух сторон на схлоп каждого по отдельности из оставшихся противников. Последней, как и полагается в таких случаях, осталась жирная туша энергичной покойницы с бэйджиком. Финальный поединок зомби-начальница – сталкеры-ветераны закончился также стремительно, как и начался, за явным преимуществом принимающей стороны. Голова коричневой в крапинку бабы укатилась в лужу. Санай и Сарацин протерли боевые ножи, нагнулись к необъятному телу бригадирши и с интересом разбирали надписи на бэйджике. Под значком биологической опасности было написано, что перед напарниками лежит тело, когда-то принадлежащее самой Михрятко Зинаиде Иосифовне, заведующей лабораторией № 16.
– Крупная женщина! – пытаясь отдышаться после стремительного боя, выдавил Сарацин. – Она даже в завяленном состоянии килограмм на сто пятьдесят тянет, а сколько же тогда при жизни весила? Трудно даже представить себе такое богатство.
– А прыгала как влюбленная горилла. Терпеть не могу всяких заведующих, – прокомментировал Санай.
– Надо же, противная какая.
– А вот это, собственно, и есть мертвый труп неживого человека, Сарацинушка. Пойду, пулемет с автоматом найду, – сказал Санай. – Я их возле пенечка перед зарубой оставил.
Подхватив огнестрельное оружие, друзья побежали в сторону второй контрольной точки, возвращаясь на маршрут. С зомби размялись, конечно, но время опять стравили как воздух из автомобильной шины.
Тут бабахнуло так, что уши заложило у всех отдыхающих и туристов в радиусе пяти-шести километров. Лес содрогнулся. По верхушкам деревьев прошла остаточная ударная волна. На землю посыпались