Долина Ужаса. Записки о Шерлоке Холмсе (сборник). Артур Конан Дойл

бесформенные обломки скульптур, изображавших когда-то прыгающих львов. Аллея эта, по краям которой виднелись ухоженные полянки и старые дубы, представляла собой один из характерных пейзажей сельской Англии, потом внезапный поворот, – и перед нами предстал большой низкий дом из темно-коричневого кирпича со старинным садом, заполненным тисовыми деревьями. Когда мы подошли поближе, то увидели и деревянный подъемный мост, и великолепный широкий ров, блестевший, как ртуть, на холодном зимнем солнце. Три столетия пронеслись над домом – рождений и кончин, сельских праздников и псовых охот. Странно, что и теперь это мрачное здание бросало тень на веселые долины. Эти причудливо заостренные кровли и нелепые слуховые окна казались созданными для того, чтобы затаить в себе страшную и гибельную тайну. Когда же я взглянул на глубоко посаженные окна и на угрюмый, омываемый водой фасад, я почувствовал, что нельзя было и придумать лучшей сцены для разыгравшейся трагедии.

      – Вот окно, – сказал Мэзон, – ближайшее от подъемного моста. Оно открыто точно так же, как его нашли ночью.

      – Оно слишком узкое, чтобы человек мог в него пролезть.

      – Во всяком случае, убийца был не слишком толст. Для такого простого вывода не нужно иметь ваших мозгов, мистер Холмс. Вы или я могли бы протиснуться через него.

      Холмс подошел к краю рва и заглянул в него. Затем он исследовал каменную облицовку и траву, граничившую с ней.

      – У меня хорошее зрение, мистер Холмс, – сказал Мэзон. – Тут никаких следов нет. Но разве он должен был оставить след?

      – Обязательно. Иначе быть не могло… Вода всегда мутная?

      – Почти всегда такого цвета. Поток уносит тину.

      – Какой глубины поток?

      – Около двух футов по бокам и три посредине.

      – Так что можно отбросить мысль, что убийца утонул, пересекая ров?

      – Даже ребенок не мог в нем утонуть.

      Мы перешли подъемный мост и были встречены длинной, сухой, с некоторыми следами былой чопорности, фигурой – это был дворецкий Эмс. Бедный старик был страшно бледен и все еще дрожал от нервного потрясения. Бирльстонский полисмен – рослый меланхоличный человек с солдатской выправкой – стоял на страже у роковой комнаты. Доктора уже не было.

      – Ничего нового, Вильсон? – спросил Мэзон.

      – Ничего, сэр.

      – Теперь вы можете идти. Мы пошлем за вами, когда вы понадобитесь. Дворецкий может ждать в стороне. Скажите ему, чтобы он предупредил мистера Баркера, миссис Дуглас и экономку, что нам, возможно, понадобится переговорить с ними. Теперь, господа, может быть, вы разрешите мне поделиться с вами своими сведениями, а потом я буду счастлив выслушать ваш взгляд на положение дел.

      Он нравился мне, этот провинциальный сыщик. Он быстро схватывал факты, обладал холодным и ясным здравым смыслом, который, несомненно, поможет ему когда-нибудь сделать карьеру. Холмс слушал его внимательно, без тени нетерпения, так часто проявляемого специалистами по отношению к своим младшим коллегам.

      – Самоубийство