Он выглядел так, будто хотел схватить Колла и ощупать его в поисках повреждений, как он всегда делал, когда тот падал с качелей или врезался в дерево на своем скейтборде.
Колл помотал головой.
– Они ни разу не попытались навредить мне физически.
Аластер кивнул. Его глаза за стеклами очков казались запавшими и усталыми.
– Я бы пришел раньше, – сказал он, присаживаясь на неудобный с виду металлический стул, который стражники поставили перед решеткой, – но посещения были запрещены.
Волна облегчения затопила Колла. Он зачем-то успел убедить себя, что отец был счастлив его заключению. Ну или не счастлив, но что ему было лучше без него.
Как же он был рад, что это оказалось не так.
– Я все испробовал, – сказал Аластер сыну.
Колл не знал, что ответить. У него не нашлось бы слов, чтобы выразить все свое сожаление. Еще он не понимал, с чего вдруг его разрешили навещать… если только Ассамблея не решила, что более он для них бесполезен.
Возможно, это были последние в его жизни посещения.
– Я видел сегодня мастера Руфуса, – сообщил он папе. – Он сказал, что с допросами покончено. Получается, они собираются меня убить?
Аластер выглядел шокированным.
– Колл, они этого не сделают. Ты не совершил ничего плохого.
– Они думают, это я убил Аарона! – возразил Колл. – Я в тюрьме! Очевидно, что они считают, будто я совершил что-то плохое.
«И я действительно это совершил», – добавил он про себя. Пусть это Алекс Страйк на самом деле убил Аарона, но этого бы не случилось, не будь у Колла тайн.
Аластер отрицательно помотал головой.
– Они боятся – боятся Константина, боятся тебя, – поэтому ищут повод, чтобы держать тебя здесь. Они не очень-то верят, что это ты ответственен за смерть Аарона. – Аластер вздохнул. – И если это тебя не обнадеживает, подумай вот о чем – так как они не знают, как Константин перенес свою душу в тебя, я уверен, что они не захотят рисковать повторением прошлых ошибок.
Папа Колла ненавидел мир магов и в принципе не отличался оптимизмом, но в данном случае мрачные прогнозы Аластера заставили Колла вдохнуть с облегчением. В них был резон. Коллу никогда не приходило в голову, что он мог перенести свою душу в чужое тело или что маги могут беспокоиться из-за такой возможности.
– Значит, они оставят меня здесь, взаперти, – подытожил Колл. – Выбросят ключ и забудут обо мне.
Аластер ничего не ответил, и это было куда менее вдохновляюще.
– Когда ты узнал? – не выдержал Колл затянувшегося молчания.
– Узнал о чем? – спросил Аластер.
– Что я на самом деле не твой сын.
Аластер нахмурился.
– Ты мой сын, Коллам.
– Ты знаешь, о чем я, – вздохнул Колл… хотя и не мог отрицать, что поправка Аластера улучшила его настроение. – Когда ты понял, что во мне его душа?
– Сразу же, – ответил Аластер, чем слегка удивил Колла. – Я догадался.