В результате этой небывало кровавой войны южные хунны, превратившись в огромную разбойничью орду с несколькими шаньюями во главе, больше не представляли серьёзной угрозы соседним государствам, разрозненно кочевали между юэчжами и ханьцами, постоянно ввязываясь в мелкие стычки с другими малочисленными племенами. Северные же хунны, наоборот, сохранив атрибуты былого величия, всё ещё владея огромными территориями и большой нефритовой печатью Хуннской кочевой империи, по-прежнему являлись грозной силой и представляли скрытую угрозу. И пока мирно кочевали по степным просторам вслед за многочисленными стадами, беспрекословно подчиняясь родовым знатным ванам (князьям) и шаньюю (государю). В этой заново воссозданной империи северных хуннов, как и в былые времена, звание хуннского воина, его умение, сила и доблесть были возведены их шаньюями в особый, высший культ поклонения, и только на них, на этих воинах, составляющих костяк и основу государства Хунну, зиждилась сила и мощь их империи.
Следующую империю представляли ханьцы – жители раскинувшейся на тёплых берегах Хуанхэ и Янцзы огромной земледельческой страны. Основную часть населения, которой составляли крестьяне, горожане и ремесленники, живущие за счёт риса и фруктов, выращенных на маленьких клочках земель, и находившиеся в кабальной зависимости от своего императора и его сановников, имевших над ними огромную, ничем не ограниченную власть. И в их могущественной империи с её громадным населением и многолюдными городами, наивысшими привилегиями и почётом пользовался не крестьянин, обрабатывающий землю, не ремесленник, производящий полезные вещи, даже не воин а учёный, издающий трактаты и владеющий различными знаниями, также чиновник, неукоснительно исполняющий законы империи и указы императора.
В изнурительных, продолжавшихся столетиями войнах китайских империй с хуннами, одна из них, именуемая Циньской, являвшаяся предшественницей Ханьской, спасаясь от опустошительных набегов степняков и преграждая путь своим подданным, бегущим из страны, была вынуждена построить Стену, равной которой не знал мир. Построенная небывалым трудом сотен тысяч крестьян и преступников-каторжников, чуть ли не ежечасно умиравших при её возведении, Стена-твердыня, опоясавшая всю северную границу государства, извиваясь, поднимаясь в горы, опускаясь в низины, нескончаемо тянулась на несколько тысяч километров. Окаймлённая многочисленными зубцами и башнями, высившимися на ней через каждые восемьдесят-сто метров, Стена была высотой девять-десять метров, шириной шесть-восемь метров и казалась гигантской, бесконечной по длине неприступной цитаделью. С внешней стороны этой необозримой Стены в сторону степей на некотором расстоянии от неё уходили дозорные башни, которых вдоль, по всей её длине насчитывалось четырнадцать тысяч. С внутренней стороны располагались гарнизоны пограничной охраны, сеть складов, жилища крестьян, высланных сюда для обслуживания её защитников.
И вот однажды холодным, беспокойным летом сто восемьдесят первого года нашей эры недалеко от ханьской крепости Сэньду, в башне этой Стены и произойдёт роковая встреча двух человек, духовно принадлежавших к противоположным, совершенно разным культурам и цивилизациям, но по внешности, по походке, по росту, по голосу неотличимо походивших друг на друга. В дальнейшем небывалая схожесть двух этих людей сыграет зловещую роль в судьбе одного из двух народов, именно в судьбе хуннов.
Вот уже полтора года на империю Хань, на защищавшую её от врагов Стену не было совершено ни одного набега, ни одной попытки штурма со стороны степняков. Эта опасно затянувшаяся на долгое время тишина, исходившая со стороны Степи, стала постепенно, исподволь вселять тревогу и беспокойство в сердце императора Ханьской империи Линь Цзана, лишая его сна и покоя. Всё началось полтора года назад во время возобновившихся спустя девяносто лет торгов на границе, на которых, к удивлению ханьских купцов, было очень мало кочевников и их товаров. Тогда произошла драка между хуннами и ханьцами, во время которой был избит и искалечен ханьский чиновник небольшого ранга. В другое время никто бы не обратил на это особого внимания, но дальше последовало то, чего хунны никак не ожидали от ханьцев. Опираясь на этот незначительный случай, Линь Цзан, полностью запретив приграничную торговлю со степняками, неожиданно для всех объявил войну Северной Хуннской империи, вызвав этим решением удивление и недовольство не только у хуннов, но даже у некоторых своих вельмож и сановников. Но в скором времени выяснится, что действия императора: объявление войны, закрытие приграничной торговли – были сделаны с одной единственной целью: ударив по кочевникам малым числом войск и вызвав ответный удар, проверить силы и возможности варваров перед решающим броском на их страну. Ведь