Спустя ещё несколько столетий научная мысль вновь сделала рывок. На сей раз очень кстати стали появляться доказательства, укрепляющие представления о случайном происхождении жизни. Стали набирать популярность материалистические убеждения. Сначала Декарт и Ньютон задали цивилизации формат механистического мышления, а затем появилась и теория эволюции Дарвина, объясняющая случайностью происхождение жизни на Земле без какого-либо стороннего замысла.
Индустриальная эпоха XVIII—XIX веков ещё больше скорректировала представление о мироустройстве. Мир начали представлять в виде некоего агрегата, очень сложного часового механизма, в котором всё чётко рассчитано и настроено. Позиции Создателя уже были подорваны, но можно сказать, что он стал часовщиком! Такой подход тоже легко объяснить передовой мыслью, когда одно за другим производились такие выдающиеся технические открытия, как двигатель внутреннего сгорания, телеграф, электричество. Прорывы были совершены в химии, астрономии, медицине.
Вроде бы только всё встало на свои места и готовилось объяснить появление безжизненного камня и метаморфозы, породившие органику, как наука неожиданно пошла на новый прорыв. Альберт Эйнштейн обратил внимание учёных на доказательства непостоянства пространства и времени. То есть посягнул на фундаментальные основы, считавшиеся аксиомами. Это обстоятельство развернуло новые горизонты для исследований в совершенно иных плоскостях. Но к ним мы ещё вернёмся – а пока что на дворе ХХ век перевалил за середину.
Появилась вычислительная техника. Вселенная теперь представлялась больше как компьютер и его программное обеспечение, где есть некая «матчасть», выполняющая заложенную программу. Например, физическое тело выстраивалось из материи при помощи ДНК, молекулы которой заведомо чётко «знали» последовательность своих действий при строительстве. В обиход вошли термины «перезагрузка сознания» или «запрограммированное поведение».
Проводя эксперименты над электронами, учёные обнаружили, что наблюдатель оказывает некое незримое воздействие на систему, в результате чего наблюдаемые частицы каждый раз ведут себя по-разному. Служители науки пришли к выводу, что даже наблюдение – это своего рода взаимодействие, вмешательство.
Комментируя данный эффект, Альберт Эйнштейн в статье «Мотивы научного исследования» указал: «При такой неопределённости методики можно думать, что существует произвольное число равноценных систем теоретической физики…» Результаты изучения элементарных