Сложила молитвенно ладони, прижала их к груди и стала просить пьяницу только не убивать меня.
Петькин дружок рывком поднял меня с колен и зажал мой рот своими губами. Я застонала от боли и чуть не задохнулась от перегара. Потом он поднял меня на руки, лихорадочно бормоча:
– Я понесу тебя к себе домой… Это тут, недалеко, минут пятнадцать ходьбы… Я живу с мамой. Жены у меня ней. Ну и что, что я сидел в тюрьме? Ведь ты же все равно станешь моей женой, правда?
– Конечно, сказала я. – А нам разрешит твоя мама? Ведь мне всего одиннадцать лет.
– Ничего, – шептал мужчина, неся меня по темной, дождливой улице, она у меня добрая…
Из-за поворота неожиданно вывернула автомашина и осветила нас Фарами. Мужчина вздрогнул, руки его ослабели. Я соскользнула ящерицей на землю и изо всех сил бросилась бежать в сторону ярко освещенной улицы. Мой похититель кинулся прочь – в темный проулок.
На центральной городской улице был открыт в этот поздний час только один дежурный магазин. Запоздалые прохожие и парочки влюбленных прятались от дождя под навесом магазина. Сначала я зашла в магазин, но, подумав, что здесь могу не заметить возвращающуюся из кинотеатра маму, вышла на улицу. Промокнув до нитки, я уже не чувствовала холода и скатывающихся по щекам слез…
ГЛАВА 8
Прошло четыре года. Мне исполнилось пятнадцать лет. Каждую неделю теперь я с нетерпением ждала вторника и субботы. По этим дням мы с подругой Катей Веселовой ходили на репетиции в драмкружок при районном Доме пионеров. В драмкружке мне очень нравилось.
С нашей руководительницей Зоей Васильевной мы готовили спектакли, а по праздникам давали представления. Вместе с нами, с девчонками, на сцене выступало, между прочим, и немало мальчишек, которые охотно и увлеченно играли свои роли.
Зимой, во время новогодних каникул, мне поручили роль Снегурочки. Выступать предстояло на сцене районного Дворца культуры.
– Не робей! – напутствовала меня 3оя Петровна перед выходом. – Ведь ты такая красивая девочка. У тебя не должно быть ни грамма скованности! Спокойно, плавно… пошла!
Почти на каждом, столь ответственном спектакле рядом со мною была Катя Веселова.
– Анжелика Маркизовна! Крепитесь! Твой боевой товарищ рядом, – подбадривала она.
Моя лучшая подруга Катя была тайно влюблена в Павлика, который тоже уже давно ходил в наш кружок. Что она – такая умная и даже очень симпатичная, находила в этом Павлике, для меня было загадкой. Роста её кумир был средненького, сам щупленький, волосы светлые и редкие. Глаза его, правда, сразу обращали на себя внимание – большие такие, синие-пресиние.
Как-то Катя показала мне стихотворение, посвященное Павлику. Называлось оно «Твои глаза, как омут». Сквозь всё стихотворение