Как раз в этот момент мужики с подмостков потешались над Лёлечкой, а смазливая девица с наивно хлопающими глазами, словно, не замечая откровенного хамства по отношении к себе, глупо хихикала. Подружка Вяземского, Верочка, раскраснелась и хохотала до слёз. Девушка, старательно прикладывая платочек к уголкам глаз, беспокоилась лишь тем, как бы не потекла тушь с её нарощенных ресниц, а сам Феликс снисходительно улыбаясь, следил за сценой и бурной реакцией публики. Он не раз задавался вопросом: – Лёлечка на самом деле полная дура, что не понимает издевательских насмешек? Или наоборот исключительно умна и расчётлива настолько, что готова держать любой удар, лишь бы постоянно быть на слуху и поддерживать ажиотажный интерес к своей сомнительной персоне? И наблюдая за участниками шоу, Вяземский вновь так и не пришёл ни к какому выводу.
По окончании представления, Феликс с подружкой направились в находящейся здесь же ресторан, где шефа уже ждал Генка с новой пассией, в которой Вяземский, к своему неудовольствию, признал утренею соискательницу вакансии – Викторию Боголюбскую. Правда теперь её чёрное платье целомудренно прикрывало колени, но зато оказалась призывно обнажена аппетитная грудь, а яркий цвет помады буквально кричал о порочности. Настороженно взглянув на помощника, Феликс поймал его виноватый взгляд. «Надеюсь ты не собираешься брать эту девицу себе в замы», – хотел выговорить бос, но отложил этот разговор «на потом» и любезно улыбнулся девушке. Похоже, Вика, эту улыбку поняла по-своему и весь вечер не спускала восторженных глаз с Феликса и, откровенно, заигрывала с ним, чем злила, как Генку, так и Верочку. Компания вела ничего не значащую беседу, и разговор неожиданно перешёл на обсуждение предстоящего Нового года, который был уже совсем не за горами. Вяземский проговорился, что мечтает отметить его в Майями, чем привёл в бурный восторг обоих дам:
– Что может быть прекраснее, чем насладиться