Ученики Алоиза зашевелились, взволнованно зашептались, взялись за руки, создавая живую цепь, и снова в комнате наступила дрожащая, наэлектризованная тишина, наполненная ожиданием. Алоиз взмахнул рукой, и на алтаре перед ним появилась коническая кучка зеленого кристаллического порошка. Он снова взмахнул рукой – и порошок загорелся тусклым зеленоватым пламенем, и тут же по комнате поплыл дрожащий зеленоватый туман, распространился сладковатый волнующий запах, запах ночной реки, запах мертвых цветов.
И тогда Алоиз снял свои очки и оглядел присутствующих узкими незрячими глазами, похожими на два полупрозрачных зеленоватых камня, два нефрита, две больные персидские бирюзы.
Черный потолок комнаты пришел в движение, золотые звезды, мерцая и переливаясь, заструились в фантастическом танце, заплясали под неслышную музыку, под музыку сфер. Они сплетались в замысловатые узоры, закручивались темными спиралями, драгоценными мерцающими кольцами. Ученики Алоиза закрыли глаза, запрокинули головы, забормотали что-то нечленораздельное, на их лицах проступила печать священного безумия. В едином порыве они вскинули к потолку сцепленные руки – и в ту же секунду все прекратилось: рассеялся зеленоватый туман, исчез сладковатый волнующий запах, и звезды на потолке прекратили свой танец, замерли в новом, незнакомом узоре.
Ученики Алоиза открыли глаза, они взволнованно переглядывались, перешептывались, вспоминая недавние видения. А сам художник снял черные очки, запрокинул голову и уставился незрячими глазами на потолок, на новый узор звезд.
Ученики мгновенно затихли: они ждали, что он заговорит.
И он заговорил:
– Меркурий посетил дом Ганимеда… Полярная звезда в третьей четверти… Волопас убывает, а Волосы Вероники на подъеме… Туманность Андромеды поменяла свой узор… Пять великих светил сложились в священный символ пентаграммы. Это случается раз в четыреста лет. Наступают удивительные дни, когда может открыться доступ к источнику великой силы, к священному артефакту моего далекого предка. Мы не должны пропустить этот момент. Я получу священный артефакт, чего бы это ни стоило.
Алоиз замолчал ненадолго, словно вглядываясь в звездный узор своими незрячими глазами. На его смугло-желтое лицо набежала легкая тень, и он добавил значительно тише:
– Одно только смущает меня… Альфа Денеба выбивается из общей картины. Есть какая-то сила, которая может мне помешать. Есть какой-то человек… женщина… и от нее многое зависит. Слишком многое. Без нее… впрочем, это не важно. Наоборот, это даже хорошо – мы используем ее, она станет нашим орудием.
Алоиз взмахнул рукой, словно поставил точку, и опустил незрячие глаза, обвел ими своих притихших учеников, проговорил с оттенком усталости и раздражения:
– Все свободны. Позднее я свяжусь с теми, кто мне понадобится. Я сам сообщу вам о новой встрече.
Ученики послушно разошлись, покинули галерею. Только Ирина задержалась,