В перерыве он вышел на ступеньки кинотеатра, олицетворяя позитив.
Сорокалетний уже мужик с морщинами у глаз, горькой складкой у губ, нервными стреляющими глазами.
Иосиф стоял, черная расстегнутая рубаха, черная распахнутая кожанка. Двумя руками он держал большой кусок черного хлеба с большим бело-розовым ломтем сала. Солнце полыхнуло у него в глазах. Он впился в бутерброд.
Подле Иосифа в этот момент стоял Степан и следил за ним с интересом. К Степе при том настойчиво прижималась журналистка Ирина Бойко, она обслуживала интернет-портал «Скандалы». Эта Ира была громадного роста, с широкой мужицкой спиной, синеглазая. Черные волосы блестели, стянутые на макушке. Губы она красила в кровавый цвет, веки – в голубой. И вот Ира налегая на Степана, вдруг баском стала сочинять ему в самое ухо, будто Иосиф у нее ночевал, пил с ней водку и свел ее с ума своим допотопным орудием…
Степан не выдержал откровений, повернулся к уплетавшему бутерброд Воронкевичу и спросил:
– Ирина хорошая?
Иосиф покосился на великаншу, качавшуюся в сапожищах. Без стеснения Ира завлекала его мглой ресниц, суровым синим взглядом. Шарами под блузой.
– Очень приятно. Рад знакомству… – интеллигентски скукоживаясь, прошамкал он бутербродом.
И взглянул исподлобья, как еврейский мальчик на казака-наездника, взмахнувшего нагайкой.
Ребята из регионов курили на ступеньках. Резкие, дикие, которые завтра сдохнут, а сегодня хотят алкоголя, порева, жрачки и лютой битвы. Партия дает им энергию, чтобы упорствовать и вырастать в кварталах бедноты.
– Мы ее заманили. Дрюха шило воткнул. Короче, час освежевывали. Мясо зажарили.
– Ну и?
– Жесткач. Кошкой воняет. Мочой. А шкуру я затарил…
Обсуждали охоту на лисицу. Говорил скуластенький невысокий пацан с прокуренным пороховым лицом и вялыми лепестками рта. Ему внимал тощий длинный весельчак, вдохновенно подпрыгивавший с ноги на ногу, вместо левого глаза у него краснела ямка.
– Степа! – обратился Иосиф ядовитым голосом.
– Да? – Неверов вздрогнул.
– Степа, а что ты делаешь у нас?
– У вас?
– Да, у нас – в НБП.
– Видите ли, – Неверов отвечал медленно: Вы – это партия войны. Вас осмеивают, считают полудурками, не берут в расчет, давят, но вы от этого только сильнее. И побеждаете. В сердцах тех побеждаете, кто не верит ни во что, потому что ждет настоящей веры. Эту веру вы даете. Знаете, почему нацболы мне интересны? Потому что – пообщаюсь, и вера пробуждается!
Воронкевич недоверчиво подмигнул.
Ира выплюнула сигарету. Вдруг она заговорила про то, как недавно ехала на частнике, а тот принял ее за переодетого мужчину.
– Парень,