Хлопок был один, багажник не открывался, просто сел и уехал, закрыв дверцу в машине. Как гончая, накручиваю круги, вокруг места, радостно воскликнув. Вот она, лопата! И кидаюсь к рыхлой земле. Уже через минуту натыкаюсь на что-то плотное. Ковёр! Приподнимаю край и, хотя точно знаю, какая меня ждёт находка, от неожиданности шарахаюсь в сторону, упав на спину. Схватившись двумя руками, оттягиваю край, благо не утруждал себя неизвестный глубокой ямой. Прикладываю ладонь к передней боковой части шеи.
Вот чёрт! Она ещё жива. Подхватив за подмышки, пытаюсь вытащить девушку из ямы. И вроде не толстая, нет, конечно, скорее худышка, но такая тяжёлая.
На мгновение вспоминаю слова Варенцова: «Готовность к физической работе».
Надеюсь, он не это имел в виду.
От напряжения резкой болью отдаёт внизу живота, и рассыпаются перед глазами блёстки разноцветные, белые, синие, фиолетовые. Сделав шаг в темноту, проваливаюсь в пропасть и лечу, долго лечу, как будто с утёса, как птица. Открыв глаза, обнаруживаю себя на дне ямы. Туфли незнакомки в нескольких сантиметрах от моего лица и ковёр, столетней давности, бледно-красного цвета с жёлтыми пятнами цветов, полностью заслоняют обзор.
И боль, от падения, по всему телу.
Только выбравшись на поверхность, обращаю внимание, что руки и ноги у девушки связаны. Достав из кармашка рюкзака нож, обрезаю верёвку. И понимаю, всем нутром понимаю, одной не справиться. Нащупав в кармане мобильный телефон, кручусь на месте, задирая руку вверх. Ни одной антенны.
«Да, что ж ты будешь делать».
Я падаю на колени, чувствуя, как по щекам катятся слёзы, от бессилия, от злобы на саму себя.
«И ведь прав был Варенцов, моими руками только птичек кольцевать. Не готова я к подобной физической работе, со своим весом в 56кг».
Ощупав голову пострадавшей и, обнаружив ссадину, и слипшиеся в крови волосы достаю бутылку с водой. Рана неглубокая. Промыв, обрабатываю йодом и крепко забинтовываю. Это не смертельно.
И решаюсь. Просунув одну руку девушке между ног, второй за плечо затягиваю себе на шею. Приподнимаюсь на четвереньки и пытаюсь рывком встать, с воем, с рёвом, с криком, будто зверь раненый. Как штангист, отбросив правую ногу назад. Стою, упираясь в ствол дерева около минуты, неподвижно, жду, когда с глаз спадёт чёрная пелена и, глядя исключительно под ноги, чтобы, не зацепиться за корягу, не поскользнуться, не упасть, делаю мучительный