– Не горюй, дитя мое, – прошептал Ноул. – Я рад, что ты снова видишь великана, ибо у меня есть надежда, что теперь он покинет наш город и избавит его от страданий. Я – последняя жертва, и потому умру с радостью.
Тогда Зайа встала перед великаном на колени и сказала:
– О, пощади его! Сжалься! Возьми меня, если хочешь, но пощади его!
Лежащий старик приподнялся на локте и сказал ей:
– Не горюй и не ропщи на судьбу, моя малышка. Я искренне верю, что ты бы с радостью отдала свою жизнь вместо моей. Но мы должны отдавать ради блага других людей то, что для нас всего дороже. Благослови тебя Господь, моя малышка, и всего тебе хорошего. Прощай! Прощай!
И, как только последнее слово сорвалось с его губ, Ноул стал холодным как смерть, и душа его отлетела, а Зайа опустилась на колени и стала молиться. Когда же она вновь посмотрела вверх, то увидела, что темный великан уходит прочь.
На ходу он обернулся, и девушка почувствовала, что его слепые глаза смотрят в ее сторону, будто великан старается разглядеть ее. Потом он поднял огромную призрачную руку, все еще окутанную туманным саваном, словно благословляя Зайю, и ей показалось, что ветер донес до нее то ли стон, то ли эхо слов:
– Невинность и преданность спасут землю.
Прошло немного времени, и она разглядела вдали, как мрачный Великан-Чума приблизился к границам Страны, прошел сквозь Портал, охраняемый Ангелами, и скрылся в лежащей за ним пустыне – навсегда.
Строитель Теней
Одинокий Строитель Теней вечно смотрит из своей одинокой обители. Стены там из облаков, а вокруг и сквозь них, постоянно меняясь на ходу, проходят неясные тени всего того, что было прежде.
Этот мрачный, медленно вращающийся, движущийся круг называется Процессией Мертвого Прошлого. В нем все точно такое же, каким было в большом мире. Ни в чем нет перемен, потому что каждый момент, который проходит, посылает свою тень в эту неясную Процессию. Здесь есть движущиеся люди и события – заботы – мысли – прихоти – преступления – радости – печали – места – сцены – надежды и страхи, и все то, что составляет в сумме жизнь с ее светом и тенью. Каждая картина природы, где обитает тень – а она обитает всюду, – имеет здесь свой туманный фантом. Здесь есть все картины, самые прекрасные и самые печальные: тьма, набегающая на залитую солнцем ниву, когда спелые колосья колышутся на ветру, наклоняясь и распрямляясь; рябь на гладкой, как стекло, поверхности летнего моря; темное пространство, лежащее за пределами широкой лунной дорожки на воде; кружево, сплетенное из сияния и мрака, искрящееся на дороге, по которой осенью идет путник, когда лунный свет падает сквозь голые ветви нависших над ней деревьев; прохладная, освежающая тень под густыми деревьями летом, когда солнце печет спины работающих косарей; темные тучи, наплывающие на луну и скрывающие ее свет, который снова прорывается сквозь них, холодный и пустой; фиолетово-черный сумрак, встающий над горизонтом, когда в летнее время надвигается дождь; темные ущелья и мрачные провалы, в которые