Свет абажура в большой комнате, до поры затаив в себе смех и веселье, тепло и доброжелательность, ожидающе замер над круглым столом в длинной махровой скатерти; вокруг хлопотали мать и бабушка именинницы, без конца поправляя всё это радостное ожидание. Украшая его.
Дети сидели рядышком на диване и разглядывали картонные картинки, по порядку разваливая их на коленях. И шерстяные мягкие носки на скосолапленных их ножках пошевеливались тихими зайчатами. Серыми и белыми. Девочка стала водить по буквам пальцем и говорить складно. Как бы читать вслух. О чём внизу картинок написано. Витька не умел ещё так читать, внимательно слушал.
Начали прибывать ещё гости. Тётенька в очках, вертлявая и рыжая, как белка; с нею – насупленный мальчишка, который сразу сел на стул и начал отворачивать у девочкиной куклы ногу. «Ма-а-а…» – умирающе просипела кукла. Мальчишка испуганно отбросил её и больше никуда не глядел. Забежал в комнату усатый дяденька. Быстро сунул подарок имениннице и так же быстро слинял в затенённый угол. Покашливал оттуда вежливо, тихонько побалтывал сапогом.
Потом играла музыка из патефона, и девочка-именинница пела и танцевала под неё. Очень красивая она была, эта девочка. В синем платьице – упругая, как стрекоза, и такой же упругий бант украшал смеющуюся весёлую головку. Витька, уперев руки в бока, неуклюже топтался рядом, вокруг, иногда как-то неуверенно – не в такт – приседал. Как бы вприсядку шёл.
Выталкивали к ним и насупленного мальчишку, но не вытолкнули: мальчишка проявлял большую силу, вцепившись в округлый валик дивана.
Когда сели за стол, полный всяких пирогов и печений, Витька решил окончательно: на дни рожденья он будет ходить всю жизнь! Это так же интересно и полезно, как гулять. Но во время чая, когда все оживлённо разговаривали и смеялись, и больше всех тётенька-белка, близоруко трогая лапками пирожок, когда даже надутый её мальчишка не казался таким уж надутым и всем было весело и хорошо… Витька вдруг горько заплакал. Ему наливали чай из пузатого самовара, тонкий стакан лопнул, снизу хлынуло и расползлось по подносу коричневое маслянистое пятно. Витька зажмурился. Быстро пригнул голову. Закрыл лицо ладошками.
– Котёнок! Котёночек!
За столом всё испуганно перемешалось. Где котёнок? Какой котёнок? Здесь нет никакого котёнка! Витенька!
– Беленький! Котёнок! – горько плакал мальчишка.
Странный, очень странный мальчик! Тонко выщипанные брови девочкиной матери пошевеливались, вздрагивали испуганными недоумевающими дугами.
3
В