Дверь в спальню Дженни была приоткрыта и, когда я постучала, немного подалась внутрь.
– Дженни!
Внутри было сумрачно и тихо.
– Если ты здесь, я хотела бы поблагодарить тебя и извиниться за вчерашнее.
Я стояла в дверном проеме, ощущая себя глупо и нелепо. Отсюда хорошо была видна ваза со скорбно поникшими асфоделями. Глубоко вдохнув и стараясь ступать как можно тише, я подошла к столику и поправила цветы так, чтобы спереди красовались яркие звездочки паслена. Это был бессмысленный жест, но в моих уроках этикета ничего не говорилось о том, что делать, если ты случайно рассердил умершего. Наверное, стоит вообще убрать букет, пока Дженни не вернулась.
– Вам нельзя здесь находиться!
Раздавшийся позади меня громкий, но слегка испуганный голос сопроводил резкий порыв холода. Это было совершенно неожиданно – как будто мне за шиворот плеснули холодной воды. Я вздрогнула и обернулась, опрокинув при этом букет со столика. Ваза сделала быстрый пируэт в полете и раскололась о пол, раскидав цветы и расплескав воду по половицам. Дженни растерянно уставилась своими аспидно-серыми глазами на темную кособокую лужу.
– Ах, мне так жаль! – Я в ужасе опустилась на колени и как можно быстрее принялась собирать осколки фарфора. – Извини. Мне очень жаль. Я сейчас все приберу.
– Нет! – настоятельно и словно издалека воскликнула Дженни.
Я замерла на месте и подняла голову. Она взволнованно взирала на меня и на разбитую вазу, но при этом одновременно каким-то причудливым образом смотрела прочь, на дверь. Я прищурилась, вглядываясь в двойное изображение.
– Нет! – повторила она. – Вам нельзя здесь находиться!
– Дженни! – Положив осколки на пол, я медленно поднялась. – Дженни, все хорошо.
– Я знаю, кто вы.
Холодный голос Дженни дрожал, как и сам ее облик, так что мне трудно было сосредоточиться на ее двойном очертании.
– Да, это я, твоя… – начала было я, но Дженни продолжила, словно не слышала меня.
– Вы работаете с моим женихом.
– Я… что делаю? Нет, я работаю здесь, с…
– Вам нельзя здесь находиться!
Лужица у моих ног стала покрываться корочкой льда, в комнате еще сильнее похолодало, и под порывом холодного ветра стебель асфодели прокатился по полу как по ледяному катку.
– Дженни, ты меня пугаешь.
– Вам нельзя здесь находиться!
Порыв ветра превратился в шквал, в котором бешено затрепетали занавески на окнах. С почти безупречной кровати Дженни слетело одеяло, дверцы шкафа резко отворились и тут же с грохотом захлопнулись. Этот звук пробудил во мне какие-то первобытные инстинкты, и я, не успев опомниться, пулей вылетела в коридор. Обернувшись, я увидела, что в спальне вновь стало тихо,