Она указала Пашке место за партой и принялась чего-то писать. Класс настороженно смотрел, оценивая новичка.
На переменке к Пашке подошли двое.
– Ну, Паха, давай знакомиться, – вроде бы миролюбиво посмеивался тот, что пониже.
– Ладно, ты! – оборвал его второй.
Пашка из перешептываний на уроке узнал, что его зовут Лысым, видимо, за просвечивающую сквозь светлые волосы розоватость.
– Пойдем, поговорим, – Лысый толкнул Пашку плечом.
Они пошли во двор. Пашка знал, что сейчас будет и чувствовал легкую дрожь волнения и азарта. Все было схоже: и эта учительница со скучным лицом, и это – «пойдем, поговорим», и даже двор был чем-то схож с тем заваленным досками двором Пашкиной школы, где частенько они, пацаны, выясняли свои отношения.
– Давай здесь, – остановился Лысый и сразу с разворота ударил Пашку в подбородок.
Потом они катались в снегу, задыхаясь от морозного воздуха и злобы. От Лысого пахло табачной вонью, он слабел и пытался отползти от Пашки, но Пашка в остервенении вдавливал его в снег. Сзади ударили. Пашка ткнулся носом в Лысого и ослеп от ударов, посыпавшихся на него с двух сторон.
– Ну-ка, отвали, шакалы! – крикнули где-то недалеко. Удары прекратились.
Пашка сел, отряхиваясь от снега и зажимая кровоточащий нос. Рядом с ним стоял Роберт.
– Ну, чего ты затылок-то подставляешь? – насмешливо кривился он. – Вот и завалил он тебя по-шакальи.
Пашка сплюнул кровью.
– У нас один на один принято и сзади не бьют.
– Где это у вас? А-а, ты ведь с материка, с Луны, значит. Запомни, в жизни нет правил, здесь бьют, когда выгодно… – Роберт замер, словно прислушиваясь к себе. – Нет, Павлуха, наверное, ты прав, но затылок береги на будущее. Дойдешь до школы?
– Дойду, – хмуро бросил Пашка и пошел в класс.
Роберт смотрел ему вслед.
Пашка опоздал на урок. Во время звонка он еще умывался, разглядывая в зеркале разбитую губу. Стукнув в дверь с табличкой «4-а» класс, он вошел под пристальными взглядами своих новых одноклассников. На передней парте хихикнула девчонка.
– Так, – строго сказала учительница. – Начинаем с опозданий, Лобов? И что это у тебя с лицом?
– Упал, Маргарита Андреевна, – оправдывался Пашка.
– Упал? – учительница, пристально глядя на него, махнула рукой, садись, мол, и, поднявшись из-за стола, как-то непривычно просто обратилась к классу.
– Ну, что, ребятки – детки малолетние… Как звери в лесу, да? Как в армии деды? Прописали новичка? Молодцы… Я знаю, кто это сделал, но не буду его при всех поднимать. Пусть потрудится и признается сам, иначе он трус. Нет желающих? Начинаем урок. Сегодня у нас с вами их два подряд получится за пропущенные на той неделе из-за морозов. Так что я подожду.
Пашка никогда еще никого не бил в лицо. Не били и его. Школьные драки, там, где он жил, походили больше на борцовские поединки с тычками в грудь, подножками, возней на земле. Здесь же все было непонятно, жестко. И