Матвей обнимает меня за плечи, обещает показать волшебный подводный мир и уговаривает пролететь над безбрежным океаном на гидроплане. Я с досадой пожимаю плечами и говорю, что вряд ли полечу на гидроплане, я ужасно боюсь летать… Матвей понимает мой страх и предлагает вместо гидроплана поехать на рыбалку, а затем заказать на пляже на ужин барбекю из своего улова. Эта идея мне намного больше нравится, потому что когда думаю о полётах, я чувствую необъяснимый и всепоглощающий страх.
Вечером мы восстанавливаем силы на SPA-процедурах и массажах. Нам не даёт скучать роскошная клубная жизнь с её экзотическими коктейлями. В тот момент, когда Матвей прижимает меня к себе и покрывает моё тело поцелуями, я просыпаюсь…
Я просыпаюсь и думаю о том, что теперь Матвей вряд ли стал целовать моё изуродованное тело, но мне всё же так хочется вернуться в красивый и добрый сон… Так хочется…
Изо дня в день всё повторялось, и сегодняшний день как две капли воды походил на вчерашний. Врачи всё так же боролись с моими ожогами. Удаляли сгоревшую мёртвую ткань и делали кожную пластику. Это было очень проблематично и требовало титанических усилий медиков из-за дефицита донорских участков кожи. Мой организм уже был порядком ослаблен, а поражения были слишком обширны. Конечно, огромный плюс заключался в том, что меня лечили за границей.
Между операциями со мной теперь ежедневно занималась женщина-логопед, которую нашёл для меня Аскольд. Она была русской. Вышла замуж и переехала на постоянное место жительства на родину мужа. Это значительно укрепляло мой дух, потому что хоть я толком и не могла разговаривать, но так нуждалась в русской речи. Мне хотелось её просто слышать…
Логопед учила меня отрабатывать движения губ перед зеркалом для того, чтобы восстановилась моя артикуляция. Спустя несколько месяцев она действительно восстановилась. От артикуляции звуков я перешла к артикуляции слогов, а затем и целых слов. Самым сложным для меня словом почему-то стало «Аскольд».
Моя восстановленная речь звучала ещё слишком болезненно, выдавая, с какой тяжестью даётся мне каждое слово. Она постоянно прерывалась паузами для поиска новых слов. Особенно я испытывала трудность с окончаниями. Но для меня это уже была огромная победа, ведь совсем недавно я ограничивалась только мычанием и с огромным трудом произносила «да» и «нет». Логопед сообщила: чтобы я начала говорить более членораздельно, потребуется время.
После очередной операции я наконец-то успокоилась и уже без ужаса смотрелась в зеркало. Рубцы перестали быть такими заметными, а некоторые исчезли совсем. А ещё у меня наконец-то появились губы, очень даже пухлые и красивые.
После этой клиники я лежала ещё в нескольких клиниках пластической хирургии, боролась с рубцами,