– Кажется, я смогу вам помочь, – доброжелательно произнёс УС-2026.
Мой желудок подскочил к горлу.
– Бесплатная врачебная помощь положена трудоспособным гражданам, чья профессиональная деятельность направлена на улучшение качества жизни, – продолжал андроид, на "лице" которого застыла доброжелательная маска, – ориентирована на благо и процветание государства, а также…
Я ждала, пропуская словесный поток мимо ушей – такие речи уже выучились наизусть.
– Пожалуйста, заполните анкету на лицо, за которое подаёте заявку.
А вот это уже что-то новенькое.
Аккуратный палец робота подвинул мне тощую стопку бланков.
Возраст. Род занятий. Заработная плата. Средний размер налога, уплачиваемого за год…
Я закрыла глаза. Нет. Одно и то же…
Дело даже не в том, что месячный доход Али меньше, чем стоит задница этого андроида. И не в том, что Аля – воспитательница. Дело в том, что Аля – бывшая воспитательница. Что ей шестьдесят пять. У неё рак. И чересчур накладно выйдет лечить человека, который больше ничего не сможет дать в обмен – «для блага и процветания»…
Будь на месте Али я – весы, возможно, и качнулись бы в мою пользу.
Я отодвинула пустые бланки и закрыла дверь с той стороны.
***
Дома Аля лишь взглянула на меня – видимо, поняла всё по выражению лица. Я не могла сказать ей, что очередная попытка провалилась. Чтобы хоть чем-то заполнить тишину, ткнула в пульт мультивизора.
– …удалось понизить уровень восприимчивости андроидов на одиннадцать процентов, – вещал диктор, нацепив приклеенную улыбку, – в более старых моделях, включая версии УС-2019 и УС-2020 точка один, этот показатель достиг двенадцати целых и трёх десятых процента… Таким образом, это позволит увеличить эффективность обработки обращений, в частности, улучшив критерии отсева тех заявок, которые не подкреплены объективной необходимостью, а базируются исключительно на эмоциональной составляющей…
– Каждого десятого будут отфутболивать, и всё, – буркнула Аля.
Я смотрела, как она с трудом поднимается и уходит к себе. Провернулась дверная ручка, щёлкнул замок.
Понизить восприимчивость. Был фунт презрения – станет два?
Взгляд упал на небрежно вскрытый пластиковый пакет с алым крестом на боку. Его прислали сразу же, как только я подала первую заявку. На пакете значилось имя Али. А внутри…
В нос ударил запах фенола, возвращая меня в один из множества душных, пропитанных безнадёгой кабинетов.
– И это называется помощью?! Этот "укол эвтаназии"?!
– Вы получили пакет? – ровным тоном переспросил андроид.
– Да вы что, издеваетесь?! Але нужен хороший врач, её можно спасти! Треть моего дохода уходит в Медикум – дайте нам шанс, мы его уже много раз оплатили!
– Алия Бун-Малл. Шестьдесят пять лет. Рак третьей стадии. – Андроид на миг застыл, видимо, считывая данные с сервера, – всё верно?
– Да. И она не безнадёжна – темпо-терапия…
– Вы получили пакет? – не повышая голоса, УС-2016 в третий раз задал вопрос.
– Да… – еле слышно шепнула я. Весь запал, вся злоба вдруг куда-то улетучились.
– Хорошо. Благодарю за подтверждение. Позвольте вам сообщить, что, согласно протоколу за номером один восемь два пять дубль четыре, раздел три, подраздел гамма точка девять, по вашей заявке были предоставлены все возможные средства помощи, в соответствии с социальным статусом указанного в заявке лица, а также согласно действующей программе Рационализации. Все обязательства перед вами как заявителем, а также перед лицом, являющимся объектом запроса, выполнены. С этого момента ваше обращение считается обработанным и…
– Но вы ничем не помогли! Ничем!
– … заносится в архив.
Аля. Она умирает. Моя сестра, мой Алёк… умрёт?
– Желаю вам хорошего дня.
***
Да, для всех знакомых мы давным-давно превратились в сестёр. Как знать – возможно, мы и правда были зачаты от спермы одного и того же мужчины. И яйцеклетки, выращенные в инкубаторе, принадлежали одной и той же женщине. Годами лежавшие в холоде и оплодотворённые с разницей в тридцать лет. Ирония, причуда случайного выбора. Но это объяснило бы нашу бесконечную тягу друг к другу.
Аля не была моей сестрой. Она лишь воспитала меня, как воспитывали всех нас – с того момента, как покрытые кровью и слизью сморщенные комочки плоти покидали инкубатор. Многих она обучила, проложив путь во взрослую жизнь. Но только мне Аля подарила волшебство любви – таинство первого опыта и целый мир за сокровенной завесой. С того дня Аля перестала быть воспитательницей и стала для меня этим миром.
Мультивизор продолжал бубнить, возвращая