Мемуаристы свидетельствуют, что и следующий русский «православный» император Библию вообще не читал.194
Блестящий полемист и патриот, искренне переживающий за свою страну, П.Я. Чаадаев, констатировал: «Духовное начало, неизменно подчиненное светскому, никогда не утвердилось на вершине общества; исторический закон, традиция, никогда не получал у нас исключительного господства; жизнь никогда не устраивалась у нас неизменным образом; наконец, нравственной иерархии у нас никогда не было и следа».195
Нелишним, с научной точки зрения, будет заметить, что и в наши дни (а это всего две жизни, к примеру, В.М. Зельдина назад) я сам всегда замечал подобное примитивное суеверие среди и многих крестьян (соседей по даче), и даже тех, кто получил классическое образование в СССР, был каким-нибудь «инженером и атеистом», а в начале 1990-х под влиянием новой политики сверху стал креститься на все подряд (параллельно глазея сеансы А.М. Кашпировского и А.В. Чумака, а также выращивая в банке на окне «чайный гриб» и обставляясь статуэтками разного рода индийских божеств и «заряженных космической энергией» камешков «из Египетской пирамиды»…). Причем все вышеперечисленное «метафизическое» и «просветленное» не мешало тем же людям годами смотреть фильмы про бандитов (а то и быть прототипами главных героев) и чудовищные по пошлости сериалы.
Вспоминается острота Л.Н. Толстого по поводу решения его сестры Мирии Николаевны принять монашество. Однажды Лев Николаевич уговаривал ее задержаться в гостях, но она сказала: «Я этого не могу без благословения старца Иосифа. Без его благословения наши монахини вообще ничего не предпринимают». «А сколько всех монахинь в Шамордине?» – поинтересовался Толстой. «Семьсот». – «И ни одна из вас, семисот дур, не может жить своим умом! Для всего нужно благословение старца!» Мать Мария с кроткой улыбкой парировала: «Мы за вас молимся, не все же мы дуры». И в следующую встречу она подарила брату вышитую подушечку с надписью: «Одна из семисот Ш-х дур».
Как известно, в 1812 г. среди российской элиты уже начиналась мода на католицизм, который казался образованной части дворянства более цивилизованным явлением. Весьма любопытен отрывок из незамеченных моими коллегами мемуаров дочери градоначальника Москвы (Ф.В. Ростопчина) Наталии Нарышкиной. Оказывается, ее католичка-мать (жена генерал-губернатора русской святыни!) и московское дворянство были солидарны с Наполеоном в оценке сожжения Москвы ее отцом: «Наполеон, наша матушка и дворяне обеих столиц сочли сие деяние безумством…
<…> Я уже говорила, что матушка не одобряла содеянное отцом; по строгости своих религиозных принципов она почитала патриотизм величайшим безумием, плодом тщеславия, гордыни и себялюбия. В глубине сердца она предпочитала французов русским, как исповедующих дорогую для нее религию. Сии разногласия несколько стесняли переписку