Пожалуй, это было бы замечательно – будучи замужем, распрощаться с тяжелой и бесприютной долей синхронистки и превратиться в уютную репетиторшу, которая может расходовать свои силы и время по собственному усмотрению…
В этих мечтах о будущем, о новой прекрасной жизни я и уснула. Но приснился мне странный, тревожный сон, в который нахально влез Лешик, жених моей лучшей подруги.
Во сне почему-то именно он оказался у меня в учениках, хотя в реальности я меньше всего хотела бы связываться со столь неприятным человеком.
Что интересно, учила я Лешу не премудростям немецкого, растолковывая ему про перфекты и плюсквамперфекты, артикли и произношение, а… хорошим манерам.
«Послушай, Леша, ты ведешь себя как свинья. Ты хамишь и грубишь близким тебе людям, ты неблагодарный человек, ты это понимаешь?!» – отчитывала его я в своем сне.
«Кому это я хамлю?» – агрессивно отозвался мой ученик.
«Наташе… А еще Никите Сергеевичу и Марии Ивановне!»
«Послушай, Савельева, это не твое дело – лезть в чужую семью!»
«Они мне не чужие. Я тысячу лет знаю этих людей. Они мне как родные! А Наташа… Она мне вообще словно сестра!»
«Вот в том-то и дело, что она тебе не сестра. Вы с ней чужие друг другу; и у каждой из вас своя жизнь!» – ожесточенно возразил мне Леша.
«Ты не знаешь, что такое любовь…»
«А ты знаешь? Ты, треска свежемороженая…»
«Попрошу не хамить!»
«Да где ж тут хамство, когда это правда, самая настоящая правда, которую ты боишься признать! Ты, Савельева, рыба в ледяном панцире… И жених твой тоже человек в футляре, весь такой правильный, что аж тошно…»
«Ты так говоришь потому, что привык плохо думать о людях, тебе везде гадости мерещатся, в самых нормальных вещах, в обычных человеческих взаимоотношениях…»
…Проснулась я в скверном настроении.
Вдруг поняла, что мне совсем не хочется идти к Наташе, на ее день рождения. Снова встречаться с ее противным женихом? А что, если увильнуть, сославшись на болезнь? Нет, не получится, Ната обидится. И потом, не бегать же всю жизнь от Леши?
Я вышла в коридор, чтобы умыться и приготовить себе завтрак, после которого мне надлежало проглотить очередную порцию лекарства. И тут я обратила внимание на то, что вовсю трезвонит городской телефон – общий для нас с Тугиной. Он стоял на крошечном столике у стены, рядом с входной дверью.
Раз Алевтина не подошла к телефону, значит, с утра пораньше куда-то умчалась. Именно по утрам моя соседка любила пройтись по магазинам, набрать по скидкам товаров, которые к вечеру обычно уже успевали распродать. На это занятие