– Насмерть, Паша, – снова сделала не там ударение его жена на его имени. И прицепила на платье дико нелепую брошь. – То есть убитым насмерть.
– Ничего себе.
У него неожиданно защемило сердце, стоило представить растерянную, перепуганную Лизу над мертвым телом гончара. Когда она пугалась, ее лицо делалось трогательно детским. И ему всегда в такие моменты хотелось его целовать.
– И что же было дальше? После того как она обнаружила труп? – спросил Паша тоном, мало похожим на равнодушный.
– Эта идиотка вызвала полицию! Представляешь? Вместо того чтобы бежать оттуда сломя голову, она вызвала полицию. Дождалась приезда оперативников и принялась всячески содействовать! Дура, нет?
– Не знаю. Вообще-то, это логично, – пожал он плечами и повернулся, чтобы уйти наконец. И зачем-то добавил: – И я, наверное, сделал бы то же самое. А ты нет?
– А я нет. Я же не такая логичная, как ты и твоя Егорова.
Ее голос начал неприятно подрагивать. Все ясно, где-то он допустил ошибку. Не надо, видимо, было вообще задавать вопросов о Лизе. Но не он начал разговор, если что.
– Она не моя, – попытался Павел исправить ситуацию. И попросил: – Не начинай, пожалуйста.
– Хорошо, не буду. Просто хотела рассказать тебе все до конца.
– А это еще не все? – У него неприятно заныло в желудке.
– Конечно! – Лана отошла на полметра от зеркала, покрутилась, как маленькая девочка, придерживая края юбки пальчиками. – Как тебе, Паша?
Снова ударение не там, что ты будешь делать с ней!
– Вполне, знаешь. – Он пробежался внимательным взглядом по ее наряду. – Да, хорошо, дорогая.
Он снова соврал. И снова проклял себя за малодушие.
Наряд никуда не годился. Серый блестящий шелк делал ее природную аристократичную будто бы бледность нездоровой. Платье висело на ее худеньком теле мешком. И эта нелепая брошь. Господи! Неужели не понятно, что она тяжела для такой тонкой ткани? Даже он – мужчина – способен это понять.
Полное отсутствие вкуса и меры.
– Хорошо. – Лана удовлетворенно улыбнулась, продолжая крутиться возле зеркала. – Так вот, Паша, с Егоровой вышла просто чудовищная история.
Он промолчал, ожидая продолжения. Обнажать свой интерес не имел права. Будет скандал. Она сама все выложит. Не так сразу, но выложит.
– Я тебе сказала, что она принялась совать нос не в свои дела и раздавать советы направо и налево сотрудникам полиции?
– Вроде бы.
– Досоветовалась до такой степени, что ей начали задавать нехорошие вопросы. То есть требовать с нее алиби.
– В смысле?
– В том самом, зачем она там оказалась, что делала, как давно приехала, и все такое. Егорова, конечно же, рассказала. И ее слова захотели проверить. Позвонили Анастасии Сергеевне. Но та особа интересная. Услышав, что звонят из полиции, решила подстраховаться. И отказалась от Егоровой.
– Как это?
Паше сделалось