Духовным регламентом, изданным при Императоре Петре I, печатать книги духовного содержания поручалось Синоду. К концу XVIII века книги православного направления стали редки. В 1817 году образовано было Министерство духовных дел во главе с князем А.Н. Голицыным (до этого бывшим обер-прокурором Синода), в подчинение которого вошел Святейший Синод Православной Церкви – наряду и в одинаковых правах с такими учреждениями, как Евангелическая консистория, Католическая коллегия, Духовное управление армян и прочие такие же. Все это «объединилось» в Министерстве духовных дел. Голицын не сочувствовал Православию, более того – «все, связанное с инославием, находило полную поддержку у Голицына, который прикрывал даже своим авторитетом хлыстовские радения, устраивавшиеся Татариновой. Не препятствовал он и распространению скопческой литературы Кондратия Селиванова. Главные посты в Библейском обществе заняли масоны А.Ф. Лабзин (директор) и В.М. Попов (секретарь). Голицын запрещал духовной цензуре пропускать печатание книг, порицающих вредные сочинения»157. Россию наполнили многочисленные искатели счастья из европейских стран – католики, протестанты, масоны. Все более и более издавалось книг мистического толка, сочиненных западными писателями и проповедниками. Это был очень сильный натиск иноверия на русскую жизнь. Библиотеки дворян были набиты инославными и вообще иноязычными книгами.
Образованное общество в массе своей отвернулось от родного Православия, прельстившись «свободами» западного образа жизни. Бог, однако, поругаем не бывает. Он воздвиг немногочисленных, но сильных борцов с этим злом. Один лишь архимандрит Фотий (Спасский), аскет, подлинный раб Божий, нанес с Божьей помощью такие по нему удары, что в результате Император Александр I закрыл Министерство духовных дел, Библейское общество158, масонские ложи и выдворил из России иезуитов, открывших здесь свои пансионы и колледжи. Это произошло в 1822–1924 годах.
Если вспомнить, что через год произошло восстание декабристов, то ясно станет, где его корни. Отметим здесь, что после подавления этого бунта молодой Император Николай Павлович сам еженощно допрашивал арестованных, обходился