– Эээээээ, – я не знал что сказать, – но кто тогда я?
– А вот это нам и предстоит выяснить, – Агафья Тихоновна подмигнула мне черным пуговичным глазом, – кто вы такой.
Акулий глаз вновь обрел человеческую глубину и я увидел в нем свое отражение. Желтый вертикальный зрачок смотрел на меня из зеркала, созданного самой Природой. Я часто заморгал, прогоняя наваждение, а акула весело засмеялась. Она знала что я увидел. Точно знала. Но ничего не сказала. И видимо, не собиралась говорить.
– Кто я? – повторив вопрос я еще раз взглянул в глаза моей спутнице, – кто же я?
Озеро отражало тепло доброй сотни новых солнц, его поверхность потеряла матовость и прямо в воде, то здесь, то там просматривались очертания двух тел – акулы и человека. Два совершенно разных биологических вида мирно шли, беседуя на ходу.
– Значит, нам туда? – зачарованный, как я думал, видением, я кивнул в сторону темной, но прозрачной воды.
– Или туда, – акула повернулась к зданию столовой, показав на нее глазами.
– Но мы там уже были.
– Ничто и никогда не помешает вам туда вернуться. Прошлое и будущее существуют постоянно. Как и настоящее. Любой фотоснимок доступен в любое время. Он сам по себе является целым миром, вечным и неизменным.
– Значит ничего нельзя изменить?
– Зачем что-то менять? Разве в этом есть хоть какая-то необходимость? – Агафья Тихоновна удивленно посмотрела мне в глаза, – снимков-то бесконечное множество, понимаете, бесконечное… Не сто, не тысяча, не миллион и не миллиард. И даже не миллиард триллионов. Бесконечное количество – это огромное число без самого числа. Это как количество мгновений в одной секунде. Или в одном столетии. И там, и там – неисчислимая бездна различных между собой моментов. Как в секунде, так и в столетии, – повторила она хитро и улыбнулась, – можно даже сказать что и в секунде и в столетии одинаковое количество мгновений. Так что они мало чем отличаются.
– Секунда и столетие?
– Ага. И тысячелетие тоже.
– Но так не может быть!
– Может. Бесконечность делает это возможным.
– Но ведь можно что-то исправить или изменить, вернувшись всего лишь на один миг назад, – я не хотел понять очевидного и настаивал на своем, – и будущее ведь изменится!
– Вы думаете, у вас есть свобода выбора? – Агафья Тихоновна задумчиво разглядывала ничем не примечательный камешек, с одной стороны смоченный прохладной водой, а с другой – прогретый солнечным теплом, – думаете, вы в состоянии что-то изменить?
– Конечно. Если есть возможность вернуться во времени, можно изменить многое.
– В отдельно взятой, вашей жизни, наверное, да, – она усмехнулась, – но для Времени ничего не изменится. Снимков-то бесконечность. И всё что было, есть или будет, или даже просто может быть – уже где-то и когда-то существует. Вы просто прыгнете в другое, уже существующее мгновение