Позволь еще тебя, единственный другъ Герас. Иван., попросить объ одномъ деле… надеюсь, что ты не откажешь… а именно: нельзя ли заказать у васъ въ Петербурге портному самому лучшему фракъ для меня? Мерку можетъ снять съ тебя, потому что мы одинакого росту и плотности съ тобой. А ежели ты разжирелъ, то можешь сказать, чтобы немного уже. Но объ этомъ после, а теперь – главное – узнай, что стоитъ пошитье самое отличное фрака по последней моде, и цену выставь въ письме, чтобы я могъ знать, сколько нужно посылать тебе денегъ. А сукно-то, я думаю, здесь купить, оттого, что ты говоришь – въ Петербурге дорого. Сделай милость, извести меня какъ можно поскорее, и я уже приготовлю все такъ, чтобы, по полученiи письма твоего, сейчасъ все тебе и отправить, потому что мне хочется ужасно какъ, чтобы къ последнимъ числамъ или къ первому ноября я уже получилъ фракъ готовый. Напиши, пожалуста, какiя модныя матерiи у васъ на жилеты, на панталоны, выставь ихъ цены и цену за пошитье. Извини, драгоценный другъ, что я тебя затрудняю такъ; какъ ты обяжешь только меня этимъ! Желаю тебе чтобы никогда минута горести не отравляла часовъ твоей радости.
А я до гроба твой Неизменный, верный, всегда тебя любящiй Николай Гоголь».
На письмо матери, в котором та ругает сына за легкомыслие, нерадивость, опрометчивость, расточительность Гоголь сообщает ей, как ему далась жизнь в Нежине. Стоит ли описывать, дорогой читатель, жизнь в гимназии тех лет, где строгий распорядок дня и прочие требования давят на психику. Это может подтвердить любой живший в теперешних интернатах. А существование в тех и теперешних не так уж разнится. Скопление в замкнутом пространстве воспитанников с различным мировоззрением, воспитанностью, складом ума и характерами