– Что но? – нахмурил брови сын.
– Мы могли бы хорошо подготовиться и в следующие выходные выехать на дачу, – нашлась она и с нежностью взглянула на сына.
– На дачу? – хмыкнул Мишун.– Да я ради тебя старался! Мы в бассейне плавать будем, открытом! Гулять по дикому лесу. Вечером ужин в ресторане, живая музыка. У вас, между прочим, годовщина была, а вы даже в кино не сходили. На дачу! Ты же там из кухни выползешь, только чтобы полы вымыть. Или я не прав? Пап, скажи ей! – прильнул сын к отцу.– Ну, уговори её. Мам! У меня скоро экзамены. Ты о ребёнке думаешь вообще? – сын решил, что теперь точно вышел победителем, и умчался в ванную.
Сергей навис над женой и сжал челюсти.
– Ты всё это подстроила, – прошипел он, а трубный голос бодрой воды из ванной наполнил шелестящим шумом квартиру.
– Серёжа, – прошептала Катя и опустилась на стул у окна.– Серёжа… – её подбородок задрожал, а глаза наполнились влагой. Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. С тех пор, как он начал возвращаться поздно с работы и на выходные оставлять её одну, Катя ни разу не плакала, ни разу. На работе даже Соне не обмолвилась ни словечком, хотя та всё чаще вглядывалась в её каменеющее от тайной душевной боли лицо.
– Не лицедействуй, – безжалостно оборвал Сергей.– Выкручивайся, как знаешь. Я ухожу…
В прихожей звякнули ключи, и послышался кашель, а из распахивающейся двери ванной раздался голос Миши:
– Па-ап, не парься, я поведу. Давай ключи, – сказал Миша, плотнее заворачиваясь в полотенце, – ну па-ап, я всё замутил, я и за руль, а ты будешь расслабляться на заднем сиденье.
Катя, чувствуя, как всё холодеет внутри, вслушивалась в нахрапистое дыхание мужа – на реплики сына тот не отвечал. Наконец звякнули ключи, а сын, закутанный в полотенце, крикнул уже в пустоту:
– А карточку?
VI
Багажник новенькой бэхи заполняли мать и сын, отец же вышагивал по тротуару вдоль ленты припаркованных авто и слушал свой мобильник. Капризный абонент несколько раз сбрасывал вызов, и отцу приходилось ещё и ещё раз повторять набор. Мишка был настолько поглощен сборами и собственной значимостью, что не обращал на отца никакого внимания, даже не поглядывал в его сторону, но мама… Та вытянулась в струну и ловила каждое слово, произнесённое мужем. Глаза её от напряжения аж выкатились, и даже белки порозовели.
– Пуся… виденное… пупсё… скоро… может, в понеде… – доносились обрывки фраз.
Занять пассажирское кресло рядом с юным водителем никому из желающих не удалось. Отца он атаковал заботой, а маму – лаской. Родители оказались на заднем сиденье, и оба смотрели в пол.
– Вы чё как перваки? – расхохотался Миша и повернул ключ зажигания.
Бэха слушалась молодого хозяина с трепетом и из кузова вон лезла, только бы угодить ему, крепкому русоволосому юноше с васильковыми глазами.
Всю дорогу он отмахивался от замечаний, вылетающих из-за спины:
– Осторожно…