«И все же я настаиваю на последнем слове в защиту подсудимого, – кричал я, – уберите руки, я сам гордо пройду к месту преступления, исключительно в целях расследования».
– Батон, – возмущался Артем, – посмотри мне в глаза, кто насрал в ванной?
Я демонстративно отвернул морду.
– Почему как говно, так сразу Котэ? А может, это ваши друзья, которые были намедни, а может, это вон она, – повернул я сомнительный взгляд на Веру.
– Он мстит тебе за срок в кладовке, – ответила Вера.
– Это был справедливый приговор за провод, который он перегрыз, – ответил Артем.
– Да, но не забывай, что ты замостил его любимое место компьютерным столом, – ответила Вера.
– Ты думаешь, Батон способен построить такую длинную причинно-следственную связь в своей маленькой кошачьей голове?
– Ну, Батон четко следует плану «утро – подъем – Артем – корм» несколько месяцев подряд, – смеялась Вера, поглаживая меня.
Обычно я радовался, когда она гладила мою шею и пузо. Но не в этот раз. Странная была радость. Не радость вовсе, скорее желание, страсть, магия, незнакомое доселе чувство. Я испытывал что-то подобное раньше, когда видел, как аппетитно мне режут мясо на ужин. Но это чувство оказалось сильнее и интимнее. В глазах рождалась похоть, шерсть вздыбилась, инстинкты обострились, жизнь ощущалась ярче и интересней. У меня создалось впечатление, что до этого момента природа что-то скрывала от меня, а сейчас решила рассказать. Но что? Весна проникла в меня, пробежалась по молодому телу и набухла в самом неприличном месте. Я больше не мог себя контролировать. Я нежно обнял ее руку четырьмя конечностями и жадно вцепился клыками. Оторвать меня не получалось. Я по-новому взглянул на ее конечность, а в голове мелькали неприличные мысли. Отпускать руку не хотелось. Не без труда, конечно, Артему удалось меня оторвать. Держа меня за шкирку, он изрек страшные для любого кота слова: «Похоже, парня пора кастрировать».
Как я ни уговаривал, что такого больше не повторится, что я не планирую метить и капризничать, мне не верили.
Господи, каждый вечер я засыпал с ужасом, что на следующий день меня отвезут в ветеринарку. Я стал нервный, мой хвост бесконтрольно дергался, я плохо ел и спал, исчезла игривость. Старался не смотреть на Веру и избегал с ней встреч. Конец был близок… а я не то чтобы не прошел путь самца, я даже его не начал… Обидно.
Глава 8
Мне побрили часть пуза. Сосками наружу я ходил по клинике.
Перед процедурным кабинетом висела клетка с попугаем.
– Эй, друг, – обратилась ко мне птичка, когда я заворачивал в кабинет, – гулял всю ночь с молью?
Попугай издевался. Настроенный на неизвестность, но не потерявший самообладания, я ответил:
– Пернатый,