Он помолчал.
– Если бы я мог, я бы женился на ней, и клянусь, отдал бы жизнь за одну ее улыбку … Я рад за них обоих и желаю им счастья. Не бойся, я ничего не натворю. Но что же мне делать с моей любовью, мама? Ой, как мне больно, как мне больно…
С этими словами он издал глухой рык и ткнулся в руки матери. Онемевшая Тефочка стояла рядом и гладила сына по голове, как маленького ребенка. По ее щекам катились слезы.
– Мой мальчик, мой милый мальчик, – шептала она, – все пройдет, потерпи немножко. Ты еще встретишь свою любовь и будешь счастлив. Не мешай Мэтту и Нати, они любят друг друга, они счастливы… молчи о своей любви, не говори никому ничего, сыночек мой… любимый мой сыночек…
Эдвард послушно кивал опущенной головой.
США, Нью-Йорк, особняк Престонов, суббота 24 сентября 1988 года, вечер
– Натушка, а зачем нужен этот торжественный вечер? – бабушка Евгения оглядела в зеркале свое новое платье.
– Затем, что не все из приглашенных смогут приехать на свадьбу, – Наташа улыбнулась, – на свадьбе не будет Хэнка и друзей Пола и Дженни – Ноланов.
В комнату, постучавшись, вошла Дженни.
– Бажени, как ваши дела? – спросила она бабушку.
Та улыбнулась и кивнула.
– Ты не передумала? Ты точно хочешь надеть именно это платье, милая? – Дженнифер погладила Наташу по руке.
– Да, я так решила, я надену красное платье… – задумчиво произнесла та, – я надену красное платье со шлейфом, которое подарил мне Эдвард.
***
Наступила Юлина очередь произносить тост, она встала, держа в руках бокал с шампанским и, волнуясь, начала.
– Натыч, – произнесла она по-русски, – с того дня, как ты уехала, для нас, твоих друзей, особенно для меня, наш двор словно опустел. Нет, он продолжает жить своей жизнью, по нему так же катаются на велосипедах мальчишки, девочки прыгают через скакалки и играют в классики, малышня в песочнице лепит куличи, а на скамейке по вечерам обязательно сидит какая-нибудь влюбленная парочка. Только тебя в нашем дворе больше нет, – голос у Юли дрогнул, но она тут же взяла себя в руки, – я говорю это не для того, чтобы все тут начали плакать, – посмотрела она на всхлипывающих Бажени и Мамнину, – я говорю это потому, что ты замечательный человек и настоящий друг.
Наташа поднялась со своего места и улыбнулась подруге. Мэтт тоже встал.
– Тебе досталась хорошая девочка, береги ее, – обратилась к нему Юля.
Выслушав перевод Геннадия, Мэтт кивнул, обнял Наташу и крепко прижал ее к себе.
– Мы