Я слушал рассказ человека, которому приходилось иметь дело со страшными, даже по военным меркам, преступлениями, и почти физически ощущал тот чудовищный груз переживаний, который привезли с собой участники этой войны. В подавляющем большинстве своём лишённые в советское время церковного покаяния (трудно представить в то время солдата или офицера, который пришёл бы на исповедь в церковь), они продолжали носить в себе совершённые грехи, которые часто разрушали их судьбы до основания. Не имея возможности очистить свою душу, кто-то окончательно спился, кто-то оказался за решёткой. Но даже те, которые, казалось бы, смогли адаптироваться к нормальной жизни, не могут забыть о тех, уже далёких от нас, днях и продолжают снова и снова с болью вспоминать и переживать трагические события своей военной молодости.
Рассказывает полковник Валерий Викторович Шахов:
– В 1979 году я служил следователем военной прокураторы в Вологде. В середине декабря этого года меня отправили на три месяца на курсы усовершенствования в Москву. Разместили нас в шикарном общежитии гостиничного типа в центре Москвы – живи и радуйся. Но 29 или 30 декабря на построении утром объявляют: «Советские войска вошли в Афганистан».
И тут же приказ – тех, кто приехал из Туркестанского и Среднеазиатского военных округов, отправить к местам службы. Они так прямо с построения и уехали. После Нового года, 2 января, отзанимались мы только до обеда, потом якобы должна была быть самоподготовка. На самом деле мы все собрались компанией в пивбар, чтобы продолжить отмечать Новый год. Только я в комнате начал переодеваться в гражданку, забегают парни и говорят: «Валера, финиш. К пяти часам нас шестерых вызывают в Главную военную прокуратуру». Одного человека мы не успели предупредить, так он умудрился за час после окончания занятий напиться в драбадан. В Главной прокуратуре объявляют: «Местные прокуратуры с границы вместе с войсками ушли в Афганистан. Остались уголовные дела. Надо будет туда сейчас поехать, помочь разобраться». И сразу же выдают билеты на самолёт.
Провожали нас, как на войну. В Ташкент мы прилетели утром 7 января. Меня направили в Термез (это самая южная точка Узбекистана). Он находится на правом берегу Амударьи, а левый берег – это уже Афганистан. Основная масса наших войск шла как раз со стороны Термеза, через понтонный мост. Именно здесь проходило формирование частей, которые уходили в Афганистан.
Что там творилось – не передать, несусветный бардак! Только один пример – в Термезе работала оперативная группа Генштаба, которая занималась формированием частей. В мае пришло сообщение из Ташкента, что там умудрились призвать какого-то человека, подозреваемого в убийстве. Он якобы отправлен в Термез и может уйти в Афганистан. Надо его срочно найти. Прокурор мне говорит: