Проходит время. Вот уже и сорок дней миновало. Поздняя угрюмая уральская осень охватывает всё и вся. Но Катерину этим не проймешь. С утра уходит и возвращается в сумерки, заплаканная и измученная…
Так наступил один из последних дней осени, когда еще нет снега, но первые морозы уже прихватили землю. Колючий ледяной ветер срывает одежду, добираясь до тела и приводя его в дрожь своим уже зимним дыханием. Чернота застывающей земли наводит мрачные мысли. Катерина, не обращая внимания на непогоду, совершает свои ежедневные походы на кладбище, невзирая на доводы и убеждения духовного отца. Даже своего любимца Гришу почти не замечает…
Вечер. Батюшка пришел со службы. Окна соседнего дома, где живет Екатерина, темны. Где она? Родители переглядываются с беспокойством, да и маленький Григорий переживает что-то свое, непонятное… Они видят, как он встает на коленки в передний угол перед иконами. И вдруг – как крик души: «Папочка, родненький! Скорей запрягай жеребчика. Давай, давай поедем! Надо спасать тетю Катю!». Отец Александр и сам чувствует, что в такое время отсутствие соседки не случайно. Но куда ехать? Где искать?.. Мальчик почти кричит:
– Давай быстрее, тетя Катя может погибнуть…
Отец Александр посадил уже одевшегося Гришу
в повозок, сел сам и направился на кладбище Ивановской церкви, где почти поселилась Катерина.
– Не туда, папочка, не туда! Скорее езжай за Широкую речку, на болота. Скорее, ну скорее же…
Невольно повинуясь внутренней силе и убежденности своего пятилетнего сынишки, батюшка направляет лошадь в нужную сторону. Вот уже не видно и последних городских огоньков, миновали и новое Широкореченское кладбище. Дорога, отвердевшая от холодов, позволяет легко двигаться по болотистой местности. Ничего не видно, почти ничего. В душу медленно заползает леденящий ужас. Батюшка не перестает творить Иисусову молитву. Отдельные исхлестанные ветром кусты, корявые пни, застывшая хлябь… И вдруг вдали какое-то движение. Или это рябит в уставших глазах? Гриша стоит и дышит в ухо седящему на козлах отцу. Вот, вот же она… Или они? Он делает странный судорожный жест и жмется к отцу. Жеребчик неожиданно храпит и упирается. На фоне почти стемневшего неба по застывшей земле без дороги движутся две фигуры. Один силуэт женский: в платке и коротком жакете (очень знакомая фигура), а второй? Контур широкой приземистой фигуры прикрывает собой Екатерину. Идут… Идут в темень, в неизвестность, в никуда…
И тут Гриша своим звонким детским голосом неожиданно даже для отца Александра закричал:
– Тетя Катерина! Тетенька Катя! Остановись! Господом Богом нашим Иисусом Христом тебя прошу!
И… о чудо! Внезапная вспышка света, широкая мужская фигура исчезает, и вконец испуганная, рыдающая Катерина подбегает к возочку отца Александра.
Увидев его и Гришу, она падает в ноги мальчику