А вот от Люта можно было ожидать действий куда более решительных, ибо он находился в том состоянии, когда лета умножены опытом, но еще не обременены старостью и не ущербны утратой энергии, которая как раз пребывает в самом своем зените. Надо полагать, весьма многие и в Киеве, да и в иных уделах Руси молились своим родовым богам о продлении только что сложившегося «статус-кво», т. е. о продлении жизни Свенельда, с которым связано было пусть и хрупкое, но равновесие. Но в реальной политике молитву обычно подкрепляют практическим действием. И действие это решительно и неизбежно в той мере, в какой провидится опасная и отнюдь не далекая перспектива. Люта и неизбежной с его приходом смены поколений политиков, т. е. приходом во власть тех, кто застоялся на «вторых ролях», боялись. Не могли не бояться! Почти наверняка Добрыня и Владимир Святославич были посвящены в сюжет гибели Люта.
Новгород не менее прочих окраин не хотел нарушения мира. Ведь понятно, что борьба Киева за реальное доминирование, а она будет разворачиваться вокруг Днепровского транзита, вновь парализует торговлю с Византией. Эта торговля только-только возобновилась. Конечно, благодаря ей обогащался и Киев. Но обогащались одновременно, и решали слишком уж обострившиеся социальные проблемы, также и все уделы, вовлеченные в товарооборот с ромеями. И Новгород в том числе, и даже прежде всего: ведь именно для Новгорода был также открыт и путь на Балтику и через нее в Северную Европу, куда, благодаря новгородцам, втридорога перепродавались византийские товары. Вот тут, кстати, становилось понятно, что единое экономическое пространство на Руси уже сложилось, и это тот фактор, который гасил любые по силе центробежные тенденции. По «классике» наличие внутреннего рынка есть важнейшее условие единства государства. Гораздо более важное, чем успешность внешней торговли. О существовании внутреннего рынка, т. е. торговых связей внутри Руси между уделами и городами даже спустя почти столетие после формального образования Киевской державы, следует дать ответ отрицательный: необходимости в товарообмене между окраинами на Руси не было, поскольку они были вполне экономически самодостаточны и, ничем (или почти ничем) не отличаясь друг от друга, вполне сами себя всем необходимым удовлетворяли. Никто не мог предложить дальним и ближним соседям какого-то особого, «эксклюзивного», товара, жизненно необходимого или необходимого в социально-политическом развитии. Вместе с тем, все окраины в большей или меньшей степени были задействованы в торговле отчасти на Балтике и в полной мере на Черном море.
Варяги и русы, открыв транзит от Балтики до Черного моря, из Северной Европы по системе рек Восточноевропейской равнины на Византию, вовлекли в него все племена Днепровского и Ильменьского речных регионов. Эта торговля ускорила процесс имущественной и социальной дифференциации, формирование новых общественных отношений