Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я успокоилась настолько, что почувствовала себя в состоянии ехать домой. Остановив машину перед домом бабушки, я вышла на тротуар и вдруг увидела Кэсси, которая, стоя у калитки Оуэна, выливала в кювет грязную воду из ведра. Оуэн тоже был здесь – он скручивал садовый шланг. Услышав хлопок дверцы, оба подняли головы и посмотрели в мою сторону, а Оуэн помахал мне рукой.
– Что вы делаете под дождем? – спросила я, подходя ближе.
– Кэсси помогала мне мыть машину, – ответил Оуэн несколько раздраженным тоном и бросил быстрый взгляд на небо. – К сожалению, дождь начался раньше, чем я рассчитывал.
Я повернулась к Кэсси – и замерла на месте. Ее лицо стало белым, как известь, хрупкие плечи сотрясала дрожь. Губы Кэсси шевелились, но с них не слетало ни звука.
– Кэсси, что с тобой? – спросила я, чувствуя подступающую панику. – Что?!
– Ты ездила к морю. – Кэсси набрала полную грудь воздуха и завопила: – ТЫ ЕЗДИЛА К МОРЮ!!! – Подхватив с земли грязную губку, она изо всех сил шлепнула ею по крылу «Камаро». – ЗАЧЕМ?!! – Еще шлепок. Мыльная вода так и брызнула во все стороны. – Зачем? Зачем?! Зачем?!! – Каждое слово Кэсси сопровождала новым ударом по машине, и застрявшие в губке мелкие камешки оставляли на краске глубокие царапины.
– Кэсс!.. – прошипел Оуэн.
– ЗАЧЕМ?!! – истерично взвизгнула Кэсси и разрыдалась.
От ее крика мне стало не по себе.
– Извини, Кэсси. Я просто… просто собирала «слезы русалок». – Я сунула руку в карман. – Посмотри-ка, что я нашла!
Я протянула ей раскрытую ладонь, на которой лежали пять найденных мною кусочков стекла, но Кэсси наотмашь шлепнула губкой по моей руке, и драгоценные находки полетели на дорожку.
– Ты меня не слушаешь! – Кэсси топнула ногой. – Не подходи к воде! Ты же обещала!
– Но я… Но со мной же ничего не случилось! – попыталась возразить я.
– Нет! Нет, случилось. У тебя другой цвет! Неправильный!
– Но я даже не подходила близко к воде. Я…
– Врешь! – Кэсси показала пальцем на мои мокрые джинсы и облепленные песком туфли. – Ты врешь! – Она швырнула в меня губкой. Та попала мне в грудь и отскочила, оставив на свитере несколько клочков мыльной пены.
– Послушай, Кэсс…
Но она уже отвернулась и смотрела на Оуэна. Ее губы дрожали, зрачки были расширены от страха. Больше всего на свете мне хотелось подхватить ее на руки, прижать к себе и пообещать, что все будет хорошо, но я не могла. Я нарушила наш уговор, обманула дочь и понимала это.
– Ты умрешь! – громко всхлипнула Кэсси, и я почувствовала себя так, словно это уже произошло. – Ты умрешь, и я останусь одна! Не хочу! Не бросай меня, мам-а-а!.. – Последнее слово она почти провыла, и я инстинктивно потянулась к ней, но Кэсси оттолкнула