Допил вино, опять к столу присел,
Взял с полки пятый том Хемингуэя
И стал читать, мечтать уже не смея
О лаврах призрачных. Над ним в углу висел
20
Портрет Рембо – счастливого мальчишки,
В семнадцать лет добившегося книжки
И похвалы всемирного Парижа.
А он, – пристыжен собственной женой! -
Еще не напечатал ни одной,
Ни званий не добился, ни престижа.
Глава девятая
1
"Да что жена? Она не понимает
Меня совсем. Стихов моих не знает,
Да и не ценит. Вот где скрытый враг.
Как часто женщины мужьям не помогают
И ими не живут. Потом пеняют,
Что жизнь у них не ладится никак.
2
Ведь кто мужчину может ввысь поднять?
Жена его, что любит, словно мать,
Готовая на подвиг ради мужа.
А кто мужчину может в ад спустить?
Опять жена, – которой лень любить,
Которой, видимо, хороший муж не нужен". -
3
Так думал наш Лавров, когда вошла
Тихонько Ольга: – Дядя, я нашла
Сегодня днем на полке, между книг,
Один ваш стих. Он очень превосходен…-
Лавров взглянул: – Ах, этот. Нет, не годен. -
Хотел забрать, но Ольга в тот же миг
4
Листочек отстранила: – Если вам
Не нужен, подарите мне. Стихам
Я отведу отдельное местечко
В своем секретном дневнике. – "Зачем?" -
– Пусть лучше у меня хранится, чем
Пылится между книг. Еще словечко
5
Хотела я сказать вам о стихах…
Конечно, мнение мое для вас – не ах
Какое важное…– "Да нет же, говори,
Я буду рад твое услышать мнение…"-
И Ольга дядю привела в смущение
Своею похвалой. Минуты три
6
Он слушал молча, чуть ли не краснея,
Но, в то же время, возразить не смея.
Как лесть сильна! Как любим мы ее!
И все-таки Лавров набрался духу,
Стал возражать. Но как приятны слуху
Слова племянницы! И так они вдвоем
7
Беседовали о строптивой музе,
Об этой прежеланнейшей обузе
Для всех поэтов. Тут Лавров взглянул
В тот угол, где висел Рембо портрет
И грустно улыбнулся: – Вот поэт!
А я…– И он слегка рукой махнул.
8
– Куда уходит молодость лихая? -
Сказал Сергей Андреевич, вздыхая. -
Стареет тело – это ли беда,
Когда душа… душа – все та же птица,
Что в синь мечты, под небеса стремится.
Душа, поверь мне, вечно молода!
9
Чем мы старей, чем тело непослушней,
Тем верим в небылицы простодушней,
И тем сильнее ждем любви, тепла.
И тем нежней и безответней любим,
И, походя, уж женщин мы не губим,
И