– Вот и выполняй свои прямые обязанности. Через час приедут заказчики. Обсуди с ними все основные вопросы, которые мы наметили. И не вздумай идти у них на поводу. Наши расценки они знают. И никаких рассрочек или передвижения графика оплаты. Не устраивает, гони их к чертовой матери. Я не собираюсь потакать за свой счет нищим и обездоленным. Ты меня понял?
– Да, Альберт Вячеславович.
– Смотри мне! А мне надо уехать. Моя непутевая сестренка опять во что-то вляпалась.
«Уж твоя сестренка гораздо путевее тебя», – подумал Кирилл Петрович.
Начальник, громко хлопнув дверью, вышел, оставив совсем уж морально расклеившегося зама в своем кабинете.
Кирилл Петрович постоял немного в раздумьях, почесывая запотевшую лысину. Затем сел за стол шефа и включил компьютер.
– Даже компьютер выключен. И чем только он весь день занимается. Потом его взгляд упал на забытый планшет, и он понял, что начальник играл в бродилку.
Еще раз тяжело вздохнув, Кирилл Петрович стал просматривать документы, с которыми сегодня предстояло работать. Звонок жене он решил отложить на потом. Не хотелось окончательно портить себе настроение.
В документах царил полный хаос, многое предстояло подогнать. Даже договора не были распечатаны. Хотя, что уж там, они даже не были откорректированы. Прежде, чем встречаться с заказчиками, надо многое успеть. Кирилл Петрович вышел в приемную в надежде заручиться поддержкой секретарши, но ее уже не было на рабочем месте. Только слегка колыхались жалюзи перед незакрытым окном.
Кирилл Петрович закрыл окно, поправил жалюзи. Он во всем любил порядок. Окинув взглядом бумаги на столе секретарши, в надежде все-таки найти необходимые договора, он, не найдя ничего, собирался уже снова возвращаться в кабинет, но увидел на полу рядом со столом стикер. Подняв его, Кирилл Петрович приклеил его на монитор компьютера, машинально прочитав надпись на нем: «Игорь Валерьевич. Среда в 23.00. Не опаздывать» .
Глава 3
За окном уже давно стемнело. Через большие окна на дорогую мебель и текстиль падали тени от высокого забора и качающихся за ним деревьев. Кто-то тихо скребся задверью. Со второго этажа послышались шаги по лестнице. В холле загорелся ночник. Маленькая щуплая фигурка домработницы медленно шаркая старыми тапочками зашла за барную стойку и открыла низенький холодильник. Коротко пшикнула бутылка, выпуская пузыри газа из минеральной воды на волю. Также коротко звякнул стакан и послышался звук наливающейся воды.
– И что же ты так у меня разболелась? – проскрипел дряхлый старческий голос. Этот голос идеально подходил к его хозяйке – Антонине Васильевне – старенькой домработнице. Дом, в котором она служила, был большим, ухоженным, добротным. Чего нельзя было сказать о самой Антонине Васильевне: она была, пожалуй, ровесницей этого дома, но, в противоположность ему, была почти высохшим беспомощным существом, похожим