Врачевство духовное. Ответы на вопросы читателей. Архимандрит Рафаил (Карелин)

о крайнем недостатке духовных учителей. Но ведь спасаться-то надо. Мы, мирские люди, обращаемся к литературе, а она, даже адресованная мирянам, наполнена примерами аскетической жизни подвижников, их скрупулезным бдением над душой своей под руководством еще более духовных наставников. Одновременно нас предостерегают о том, что мирянам опасно без водительства тонкое разбирательство своих грехов. Тут же говорится о том, что мы, живущие в миру (да еще недавно воцерковленные), часто страстные движения своей души принимаем за благие. Не искоренив страсти здесь, будем гореть в их огне там. Я с этим совершенно согласна. Я понимаю, что законы духовной жизни одни для всех. Очиститься от страстей дано только аскетамподвижникам, да и покаяние истинное доступно только им. Но как же нам-то быть? Есть ли какой-то краешек, за который можно уцепиться?

      Я думаю, что вопрос, который Вы задали мне, волнует многих. Великие святые нашего времени – епископ Игнатий Брянчанинов и епископ Феофан Затворник – видели бедственное положение христиан, которые хотят вести духовную жизнь, и предсказывали еще более тяжелые времена. Произведения Игнатия Брянчанинова, особенно «Приношение современному монашеству», похожи на реквием о том духовном сокровище, которое погибло и не вернется. У него есть прекрасное произведение-поэма «Плач инока». В лице падшего инока Игнатий Брянчанинов оплакивает современное ему и будущее монашество… Почему в настоящее время так мало старцев? Возможно, для того, чтобы через их жизнь мы не были бы еще больше осуждены за то, что прошли равнодушно мимо того, что было самым драгоценным в нашей жизни. Я знал в своей молодости великих старцев, которые чувствовали себя одинокими среди людей, в том числе и монахов. Они не могли найти себе преемников: между ними и новым поколением как бы явился глубокий ров. Я помню, как однажды спросил у отца Серафима (Романцов; ныне прославлен как местночтимый святой), как мне поступить в одном случае; он ответил на мой вопрос, но я, вместо того чтобы исполнить его слова и сказать: «Благословите», – стал говорить ему, что мне еще пришла новая мысль, как сделать это дело по-иному. Он молча посмотрел на меня и опустил голову. Я на его лице увидел какую-то безысходную печаль; она не относилась прямо к моему непослушанию, но мне показалось, что в этом отец Серафим увидел, как непокорно и твердо сердце современных монахов: они не могут принять первого слова старцев, значит, они неспособны перенять их дар через благодать. Потом я постарался исправить свою ошибку – невежество гордыни – и поступил так, как сказал отец Серафим, но я чувствовал, что это уже не то, что я склеиваю поломанное, что сердце мое на самом деле не хочет послушания и его надо пробивать, как ломом каменную стену; поэтому я и увидел перед собой – на какое-то мгновение – старца с бессильно склоненной головой и опущенными руками. Мы оказались недостойными старцев, и Бог отнял их у нас. Но что нам делать? То, что возможно. Прочитайте творения святых Игнатия Брянчанинова и Феофана Затворника; сделайте из них выписки для себя, определите