– То-то же! А то я смотрю, вы развеселились не на шутку, не хуже скоморохов, – усмехнулся Иван Четвёртый и заговорщицки переглянулся с царицей. Потом резко хлопнул по столу: – Ну, так тому и быть. Дозволяю одному из вас сегодня потешить нас, повеселить моих гостей. Вот тут у меня припасена дивная шутовская маска. Сказывают, что прямо из Италии, – в руках царя появилась итальянская бело-красная, шелковая маска. – Решайте теперь сами, кто из вас в этой маске всю ассамблею будет наш народ честной веселить. А своему главному шуту – князю Осипу Гвоздеву – дам-ка я на сегодня выходной. Пусть за вашим столом, да на вашем месте попирует всласть. Эй, Осип, иди, садись на боярское место, да пируй там сегодня, – крикнул царь, обращаясь к опешившему тщедушному в шутовском колпаке князю Осипу Гвоздеву: – Давненько ведь среди бояр не сиживал. А нас сегодня позабавит другой боярин. Ну, вы там решили, кто из вас сегодня шутом царским представлять будет?
Багровые от смущения и злости бояре Усов и Пешков старались не смотреть друг на друга. Они стояли, молча, тяжело дыша и опустив глаза в пол.
– Негоже так, Великий государь, уважаемых бояр принижать. Они ведь тебе честно служат, – негромко произнёс сидевший за боярским столом боярин Саврасов Лука Дементьевич. – Зачем на бесчестие верных тебе людей выставляешь?
В палате наступила звенящая тишина. Слышно было только, как потрескивают горящие свечки, и шёпот сидевшего рядом с посланником папы римского Антония, переводившего тому слова боярина Саврасова к явному неудовольствию царского толмача Алёшки Кумачева. Посланник папы пристально посмотрел на боярина Саврасова.
– Кх-м… – только и произнёс Великий государь. Брови его удивлённо поползли вверх, и он медленно повернул голову в сторону боярина Саврасова. Тот смело встретил изумлённый взгляд царя.
– Говоришь, уважаемых бояр принижаю. Верные мне люди, говоришь… И чего это я тогда сюда – в Александрову слободу – перебрался от верных-то мне бояр?! Не знаешь, а, Лука Дементьич? – зловеще тихим голосом спросил Великий государь, не спуская с боярина Саврасова прищуренных глаз.
– На то была великая твоя воля, государь, – не отводя глаз, ответил тот. – А про бояр я правду говорю. Вернее псов они тебе служат, а ты их, Великий государь, на такое позорище выставляешь.
– Ой ли… Позорище, говоришь, потешить царя-батюшку… – царь Иван Четвёртый также медленно отвернулся от боярина Саврасова и пожал плечами. – Ну, тогда сам выручай своих товарищей, Лука Дементьич. Избавь их от позорища. На-ка, держи вот эту масочку и иди сам в круг. Сегодня ты будешь у меня на пиру главным