На Рождество
6–7 января
Времени, конечно, в обрез. Надо успеть на электричку, лучше, если хоть сколько-нибудь минуток удалось бы выкроить и выйти на какой-нибудь станции, вздохнуть свободно, взглянуть на красоту земли. Выхожу на 15 минут на станции Радонеж (тогда она называлась «55 км»). Красота – глаз не отвести! Тишина, безлюдье. Ты – и Бог! И никого на всем свете… Хочется Ему сказать о том, о чем в храме не скажешь. Там – смотри и слушай, следи за тем, чтобы мысли не разбегались и не лезла всякая глупость в голову. Здесь – нежнейший румянец заката и красивый снег. Тропа – двоим не разойтись, и елки под тяжелыми шапками снега. И перезвон синиц в вечернем небе. И легкий посвист снегирей. И сиреневый сумрак, опускающийся в снега. И полное довольство всем – красотой, возможностью ее видеть, ожиданием лаврской службы, даже видом пушистых румяных комочков: это снегири у кромки дороги, видимо, крошки искали у железнодорожного полотна. А потом – сияющий храм, знакомое звучание хора, толпа народа, духота и шум. Но все это из-за того, что такой праздник. Здесь уже другой мир. Другой не только по наполнению другим, но и по переживанию в нем Того, Кто не от мира сего, но пришел в мир сей, чтобы нам принести хоть чуть-чуть того мира, откуда Он Сам, куда Он зовет за Собой. Кто сколько способен вместить, зависит, думаю, даже не столько от подготовки (хотя и это важно и нужно), сколько от того, кому как Бог дает. Слава Богу за то, что есть. А ведь есть потрясающая возможность жить во свете Лица Божия. И дана всем без исключения. Никому не отказано. Вряд ли кто решился бы попробовать, если Бог Сам не дал хотя бы малейшего понятия об этом свете… И по контрасту видишь свою немощь и ужасаешься.
Боже мой, просвети мою тьму!
Рождество Христово
7 января 1995 года
В этом году участившиеся хвори вселяли тревогу: удастся ли быть в эту ночь в Лавре? Не просто привычка, а та первая любовь, с которой ничто не сравнится, влечет туда. Потому утром в сочельник иду в Пыжи. У отца Александра[62] служба начинается четко в указанное время. Служат все священники и два диакона. Служба хорошая. Народу порядочно и все пребывает. Везде слышно. Читают ребята (алтарники) и отцы – все молодые и старательные. Хор поет неплохо. Словом, все хорошо. Отец Александр говорит в проповеди о связи места рождения Спасителя (Вифлеем – «город хлеба») с Хлебом Жизни, Которым стал Он Сам, чтобы спасти нас всех «от работы вражия». Перед каждым стоял и стоит выбор: чего искать у Бога? Если хлеба, то какого? Того, земного, без которого невозможно земное благополучие, или Того, Кто Сам о Себе сказал: Я – Хлеб… сшедший с небес[63]. По-человечески первое понятие ближе, но тот, кто первым удовлетворится и ограничится, сделается впоследствии отступником. Так и от Христа отошли многие из тех, кто входил в число учеников, сказав: Какие странные слова! Кто может слышать их?[64] Отец Александр