– Я и мои люди охраняем город от врагов и лазутчиков, и, когда вы в неурочное время постучались в город, я подумал, что это шпионы, и не впустил вас, – расплылся в подхалимской улыбке капитан.
– Что?! – глаза Эвредики расширились от гнева. – Я, по-вашему, похожа на шпионку, капитан?
– Нет, нет, что вы! Капитан не это имел в виду! – быстро вмешался один из стражников, который, похоже, был куда умнее своего господина. – Капитан имел в виду, что он очень ревностно относится к своему гражданскому долгу и бывает иногда чересчур бдительным. К тому же он не смыкает глаз уже вторые сутки, настолько он фанатично предан своему делу, и ни на какие уговоры пойти и немного отдохнуть не поддаётся. Из-за чрезмерной преданности родине и усталости капитана и получилась такая ужасная ошибка, – на этих словах стражник рухнул на колени и, заломив руки, трагически возопил. – Пожалуйста, Великая и Справедливая Фея, сжальтесь над своими верноподданными и не наказывайте их в виде лишения жалования! Нам нечем будет кормить своих детей! А если надо кого-то наказать, то накажите меня! Это я не сменил на посту капитана Пивокрута и подвёл своего командира, прикажите дать мне сто плетей!
И стражник принялся рвать на себе от горя и без того не новую рубаху, прикидывая, что, может, теперь воинское начальство поимеет совесть и выпишет ему новое обмундирование, которое последний раз выписывалось… Гм, два месяца назад. Но его он проиграл в карты, и теперь надеялся под шумок на халяву заполучить новое вне очереди.
Его товарищи во главе с капитаном только диву давались пламенности его речей. Да и никаких детей у стражника Перепей-меня в помине не было. О том, что всю прошлую ночь стражники занимались употреблением горячительных напитков и предавались игре в кости вместо бдительного несения службы и говорить не стоит.
Занудис с восхищённым умилением внимал речам Перепей-меня, размышляя, не сочинить ли ему высокую оду о патриотизме и мужественности сего воина, так доблестно несущего службу, но затем передумал. Слишком много чести для плебея.