Несмотря на отечность лица, он производил благоприятное впечатление. Спокойный манеры, умный внимательный взгляд с едва заметной примесью цинизма… Сразу было видно – в своем деле это крепкий профессионал!
– У меня только что погиб друг, Рыжкин Михаил, – дрогнувшим голосом произнес Завадский. – Он… Он…
Полицейский терпеливо ждал. В его лице не дрогнул ни один мускул.
Иван перевел дыхание и продолжил.
– Понимаете, там был взрыв, ужасный взрыв. Михаил никак не мог выжить.
Иван сделав шаг навстречу полицейскому, и голограмма Беркутова отступила назад. Все было просто. В рабочем кабинете, где сейчас был Борис, находилась очень реальная голограмма Ивана Завадского. Образ Ивана был настолько реален, что казалось, сделай он еще шаг вперед, и они с полицейским столкнуться лбами.
– Друг, говорите, погиб?.. Взрыв, говорите, был?.. – все еще спокойным голосом переспросил Беркутов.
Внезапно лицо полицейского напряглось, а глаза пытливо уставились на Завадского.
Человек погиб при взрыве, и с этим нужно как можно скорее разобраться. Хотелось бы верить, что это несчастный случай, но кто знает… А вдруг это все-таки убийство – наиболее тяжкое и редко встречающееся преступление, требующее от полиции немедленных и решительных действий? От подобных действий сам Борис и его коллеги по службе давно отвыкли. Впрочем, оставалась надежда, что это все же несчастный случай или хотя бы самоубийство.
Завадский выдержал взгляд полицейского, лишь его опаленные брови страдальческим домиком сошлись у переносицы.
– Да, здесь случился взрыв, очень странный взрыв. Выжить было просто невозможно. От бани почти ничего не осталось.
– Что, вы говорите, у вас взорвалось? – озадаченно спросил Беркутов.
Завадский выглядел растерянным. Переминаясь с ноги на ногу, он то беспомощно смотрел на полицейского, то, опустив взгляд, разглядывал свои босые ноги. Его лицо с опаленными бровями было почти багрового цвета.
– А разве я не сказал? – прохрипел он. – Взорвалась баня.
– Баня?! – в голосе оперативника звучало удивление. – Вы в ней что, взрывчатку хранили? А взрывчатку, позвольте узнать, купили или сами изготовили? В первом случае – статья пятьсот двадцать два прим, до десяти лет дальних колоний-поселений. Во втором – статья пятьсот двадцать три прим, срок наказания увеличивается до пятнадцати лет.
Иван побледнел и приложил руку к груди. Пробормотав: «Извините, что-то мне нехорошо…», он рухнул в ближайшее кресло. Беркутов понимающе кивнул головой. Его лицо казалось участливым, но глаза продолжали изучающе сверлить Ивана.
Сделав несколько глубоких вдохов, Завадский поднял голову.
– Ничего подобного не было. Не хранил я в бане взрывчатку и уж тем более не изготавливал ее сам.
Одутловатое лицо Беркутова расплылось в скептической улыбке.
– Вы хотите сказать, что взрывчатку