И перед ней мы так мелки,
Но если с нами вера в Бога,
Душой и сердцем велики.
Путь человеческий нелёгкий
В нём и утраты и борьба
И глухо слышен голос робкий
У правомерного столба.
Вся жизнь в надеждах и заботах
И потеряв порою всё,
Читаем надпись на воротах,
Выходит каждому своё.
И пусть нас часто обижают
Несправедливостью, до слёз,
Но всё куда-то исчезает,
Когда мы видим свет берёз.
И этот свет, свет заповедный,
Неугасимый и родной,
И детство в нём, и луч последний,
Он словно млечный путь земной.
Да, будто, грязь не так заметна,
Привыкли что ли, может быть,
Костры рябин горят приметно
И их во век не погасить.
Когда тугой осенний ветер
Закружит лёгкий жёлтый лист,
Заветный край красив и светел
И от берёз безмерно чист.
Наступит день мы с журавлями
Взлетим над этой вот землёй,
Махнём прощаясь ей крылами
Из грустной выси голубой.
Мы полетим под облаками
И нам помашут вслед рукой,
Берёзы белые под нами,
Как будто млечный путь земной.
Судьба, как белая рапсодия
Судьба, как белая рапсодия
И он, отнюдь, не спорил с ней.
Она была его мелодия,
А он ей преданный Орфей.
Она была его избранницей,
Всегда красивой вместе с ним,
А он мужчина, с той лишь разницей,
Что был всегда неповторим.
Она с бездушием боролась
Взлетая в небо вновь и вновь,
Он отдавал ей чудный голос,
Надежду, веру и любовь.
Все ожидания и трудности,
Всё превозмог с ней разделя.
Был он кумиром нашей юности
И в парке плачут тополя.
О нём грустит теперь дорога,
Каспийский берег, дом родной,
Было дано ему от Бога,
Петь для людей с такой душой.
Земной союз их не прервётся
В краях небесной высоты
И к нам она ещё вернётся,
Как королева красоты.
Влетит весной в окно мелодия
Далёкой юности моей
И вновь о днях, что нами пройдены,
Споёт наш преданный Орфей.
Дождливое лето 2003-го
Последний летний день мелькнул за поворотом,
Оставил нам дожди, стучащие в окно.
Клубящийся туман в низинах, над болотом,
Промчалось быстро лето, а было ли оно?
Да, по большому счёту, его мы и не видели,
Полило землю так, что впору рис сажать.
Погодные условия нас до того обидели,
Что вспоминали мы не раз в сердцах чужую мать.
И это всё бы ничего, природа есть природа,
В Сахаре,