Люба зашла в сарай возле дома. В этом сарае ее семья хранила инвентарь. Она взяла лопату и вышла в поле, которое было за дорогой. Любовь выкопала небольшую ямку и положила в углубление свой дневник. Любовь достала сигарету и закурила. Она чувствовала, что ей больно. Больно так, словно дитя, зародившееся в ее чреве, не смогло жить дальше, и куски его детской плоти вышли из нее вместе с очередным кровотечением. Любовь затушила сигарету об язык. Любе хотелось притупить свои чувства. Она не могла больше чувствовать этот запах гнили вокруг. Запах разложившейся плоти и смрада язвенных ран людей, носивших на своих лицах маски, но не являвшихся людьми по своей сути. Она не могла больше чувствовать эту пустоту в своей душе, и ей не хотелось разлагаться самой. Люба сплюнула этот горький сгусток пепла на свой дневник. Окурок полетел туда же. «Этого никто не должен увидеть», – подумала она, – «Но молчать я больше не могу». Она забросала книгу землей и разровняла землю, прикрыв снятым дерном с травой. Люба села рядом. Ей хотелось заплакать, но слез не было. «Неужели закончились?» – думала Люба.
«Москва слезам не верит», – повторила известную фразу однажды школьная учительница девочке, когда ту в очередной раз отцепляли от своих одноклассниц. «Зачем ты лезешь в драку?» – спрашивала девочку учительница. «Я не буду оправдываться и не стану ничего объяснять», – отвечала она, когда другие девочки начинали хором говорить, что драку затеяла именно она. Тогда учительница говорила ей: «Встань». Девочка поднималась со своего места. Класс смотрел на девочку. Ее руки и лицо были в царапинах, волосы, заплетенные в косу, расплелись. Она выглядела неопрятно и неряшливо, как дикий испуганный котенок. Но лицо девочки было сердитым и упрямым.
«Девочки сказали, что ты обматерила их, и говорила неприличные слова. Это так?», – спросила учительница.
«Да, так», – ответила девочка.
«Почему ты сделала это?»
«Пусть они сами Вам расскажут. Может быть, не соврут»
«То есть ты у нас – невинный ангел? Белая и пушистая?»
В классе смеялись. «Белая и пушистая, ха-ха-ха, ангелок – не то слово» – смеялись и девочки, и мальчики. Не смеялся только один мальчик в классе. Он сидел на расстоянии нескольких парт от нее. Девочка обернулась и посмотрела испуганно на мальчика. «Помоги мне, скажи этой стерве хоть что-нибудь! Ты же знаешь, почему это все произошло…» Мальчик смотрел на нее глазами, полными слез, и молчал. Он как бы говорил ей мысленно: «Не плачь, я с тобой».
Девочка заморгала, предательские слезы ручейками стекали по ее лицу и капали на школьную тетрадку, размывая все, что было там написано. Она старалась думать о шахматах, но не помогало.
«Что ты плачешь? Ты чувствуешь свою вину? Москва слезам не верит, Люба. Мне придется обсудить твое поведение на педсовете. Садись, бессовестная». – сказала учительница.
Девочка села, сложила руки замком и уткнулась в них головой. Ее плечи сотряслись от беззвучных рыданий. «В моем мире этого нет», – думала она у себя в голове.
Ее одноклассник, который сидел с ней рядом и был влюблен в нее так же, как и некоторые другие мальчишки, погладил ее локоть. Мальчика звали Вова. Но девочка любила другого одноклассника. Того, который сидел на несколько парт дальше и промолчал. «Не плачь», – сказал шепотом Вова, – «У меня есть кое-что для тебя». Из школьной сумки мальчик достал склеенный из бумаги и коробка спичек кораблик. Чудесный маленький кораблик. И стеклянные бусы, смастеренные явно из побрякушек, висевших у него дома на люстре. Мальчику наверняка досталось тем вечером от родителей. Девочка взяла в руки бусы и кораблик, положила в свою сумку. «Спасибо», – сказала она, – «Но, по-моему, уже все в классе знают, с кем я дружу». «Ну и что», – ответил мальчик. «Мне хочется тебе это подарить, и мне не нужно ничего в ответ». «Спасибо», – еще раз сказала девочка.
«Разговоры в классе прекратить!» – закричала учительница. Люба, Вова – дневники на стол. Дети передали дневники вперед.
Девочка посмотрела на закапанную слезами тетрадку. Она взяла ручку и зачирикала каждую страницу тетрадки. На чистом листке тетради девочка написала: «Я ненавижу вас всех. Сгори в аду, злобная сука».
Прозвенел звонок, вещавший об окончании урока.
«Сдать тетради», – сказала учительница. Девочка закрыла тетрадку и спокойно вместе со всеми передала ее вперед. Затем встала, собирая вещи