Хрестоматия по сравнительному богословию. Коллектив авторов

дотоле Константинопольскую, или, лучше сказать, всю Восточную Церковь, неограниченному властолюбию папы, а с тем вместе подвергнуть ее необходимому влиянию мнений и обычаев со дня на день более отступавшей от древних правил Римской Церкви; или противопоставить дерзости твердость и, в невозможности хранить долее мир, обнажить все, дотоле терпением покрываемые, но в сие время как в самом папе, так в посланных от него в Болгарию епископах самым соблазнительным образом обнаружившиеся нововведения и неправедные притязания. Первое, может быть, избрал бы наемник, а пастырю надлежало решиться на последнее. И Фотий исполнил сие окружным письмом к патриархам, собором и книгой, которую подписали тысяча восточных епископов.

      Что же было делать папе? Надобно было низринуть обличителя и потом делить его патриархию. Случай к сему вскоре открылся.

      В 867 году император Михаил убит усыновленным от него Василием, и сей цареубийца и отцеубийца взошел на престол. Фотий не допустил его до Святого Причастия. Император, не восхотев унизить себя покаянием, которого требовал патриарх, изгнал сего свидетеля истины, восстановил соборно низложенного Игнатия и, чтобы украсить насильственное сие дело, просил папу покрыть оное собором.

      В сие время на папском престоле по смерти Николая находился Адриан II, но то был один и тот же дух преобладания в другом теле. Он отправил в Константинополь послов, и под их председательством открылся в 869 году собор 102-х только епископов, который Римская церковь почитает «Восьмым Вселенским». Вражда императора, папы, сообщников Игнатиевых соединилась в сем соборе против Фотия. Он введен пред собор не прежде, как в пятое заседание. Свидетельствовав против насилия, он решился молчать, защищая сию решимость примером Спасителя. В седьмое заседание Фотий низложен, проклят, и, как свидетельствует враждебный ему писатель Никита, его низложение подписали не простыми чернилами, но – страшное дело! – пером, омоченным в самую Кровь Спасителя. Кроме жестокого заточения, вражда изобрела самое тяжкое мучение для мудреца – его лишили книг.

      Каков был сей собор, можно судить, между прочим, по 21-му его правилу, которым Вселенскому даже Собору запрещается обвинять или судить «Святейшего папу старшего Рима», или «Святую Римскую Церковь». Что же было делать по сему правилу, например, с папой Либерием, который, приобщась к полуарианам, подписал их исповедание и осудил святого Афанасия? По сему правилу и папу Онория не надлежало бы Шестому Вселенскому Собору судить и осуждать за монофелитскую ересь!

      Чем более уступали папам, тем более они требовали. Иоанн VIII, решась во что бы то ни стало совершить церковное завоевание Болгарии, грозил самому Игнатию проклятием, если не выведет из нее греческих священников в течение тридцати дней (Epistola LXXVIII [Письмо 78]). Но Игнатий ускорил от папского суда к суду Божию.

      Тогда император, частью будучи раздражен насильственными поступками папы, частью вспомнив о достоинствах и заслугах Фотия, как свидетельствуют Лев