– А это… через себя – нормальный приемчик!
– Элементарно причем. Тут главное – уловить, когда ты пойдешь на меня и упрешься на одну ногу. Простой захват – только ха! Помогаю тебе рвануться вперед, и – лети воробушком.
– Ниче помог, нормально, – демонстративно потирая ушибленный локоть, сказал Сашка.
Для Тимохи такое признание заменило десяток похвал. Захотелось показать себя в еще лучшем виде.
– Это еще что! Однажды пошел в гастроном. Встречают двое. Рожи – во! Ханыги, и оба поддатые. «Дай рупь!» Говорю, нету, а они вяжутся. Ну, я усатому кулак протянул. Вроде как деньги даю, а сам хвать его за рукав. Крутанул его через себя, только – ха! И в лужу. Вот потехи то было!
– Брехун! – покривившись, оборвал рассказ Сашка.
Тимоха обиженно замолчал. Очень хотелось оправдаться.
– Подумаешь… Не брехун, а выдумщик. Ну и чего?.. Хочу и выдумываю, чтоб веселей было.
Одежду ребята отмывали на берегу Басандайки. Там же искупались, пока сушились развешанные на кустах штаны и рубахи. Нырнули в омут да выскочили – студена вода, бегущая с гор. Зато как приятно потом упасть животом на разогретые солнцем, обкатанные до бархатистой гладкости камни.
Ребята лежали рядом, подняв головы и заворожено глядя, как невесомо, без видимых усилий парит над Басандайкой белобрюхая скопа.
– Кай-кай-кай! – падали сверху литые отрывистые кличи.
Что-то увидев внизу, птица сложила крылья и лишь у самой воды расправила их. Затряслась, замельтешила над омутом, но так ничего не ухватив, полетела дальше.
– Может, Оркина мать знает, где найти ту траву? – предположил Тимоха.
– Может и знает, а начнет расспрашивать, куда да зачем.
– Скажем, по ботанике просили.
– Да-а, а чего же Орка ее об этом не спросил?
– А Орка и так все знает! – брякнул Тимоха.
– Что знает?
– Ну не все. А только про то, что ты тайком в тайгу ходишь.
– Мало ли зачем… Может за черемшой, – успокоенно произнес Сашка.
Где ты, чудо-корень?
Через день Сашка вновь отнес на заимку продукты. А вернулся оттуда хмурый и неразговорчивый. Еле дознался у него Тимоха, что Ольга упала вчера вечером – закружилась от слабости голова. Дед Агей говорит, что, наверно, придется везти ее обратно, в город.
– Знала бы хоть, чего хочет, – в сердцах добавил Сашка. А то: молоко не буду, картошку не буду… Корюшку погрызу. И то ладно! Огурчиков свежих – может быть… А где их сейчас, свежих?.. Ехала бы уж, верно, к себе в город. Там все есть.
– Во даешь! – удивился Тимоха такой перемене в настроении Сашки. Но и отметил про себя: «Корюшку погрызу».
– Серьезно говорю. Капризуля стала. Совсем деда извела. Сегодня воды в корзину налил. Стоит и не поймет, откуда на полу такая лужа…А ведь еще недавно был – ого-го! Рассказывали мужики, стал нарываться на него спьяну Бичара. Лет пять назад у пристани