– Да разве тебя удержишь…
– Тебя я бы послушался…Но ты все-таки пусти. А то я и так…Умотался. Понимаешь, мост тогда разбить пришлось, вот сегодня я и влезал по стенке, а это никакая не стенка, а…Сторож такой… Только я там могу влезть. Как геккон. И еще я чую, тут что-то есть для меня, мое, что мне и выжить поможет, и вспомнить… Яр! Ты ведь меня не прогонишь, если я – не наследник, а так – просто я?
– Конечно, нет, Огонек.
– Как?! – в нем плеснуло жуткой древней мукой. Он вскинул тяжелую голову. Все это тяжелое-тяжелое время, глубокое… Волны…
Ярун молча поцеловал его в висок, и Сташка тут же забыл, как странно и точно он только что назвал его, и боль утихла. Он снова положил голову Яруну на плечо, теснее прижался. Какие-то тяжелые волны… Что это было? Ярун погладил по спине и спросил:
– Но что мешает тебе стать наследником? Тебе же все равно нужно войти во владение Драконом.
– Зачем?
– Действительно, – усмехнулся Ярун. – Ах ты малыш. Да, ты не наследуешь, сынок, ты просто берешь свое, но…
– Ой. Ты как меня сейчас назвал?
– Как? – удивился Ярун.
– Ты что, нечаянно?
– О чем ты? Я собираюсь назвать тебя моим наследником хоть затем только, что так и тебе, и мне, и всем вокруг будет проще. Ну, поразмысли. Как мне объявлять тебя тобой, если ты еще даже имени собственного не помнишь?
– Да что там… в этом имени…
– Кое-что есть, уж поверь, – усмехнулся Ярун и снова поцеловал его в висок, крепко обнял и глубоко вздохнул.
Сташка отклонился и посмотрел ему в глаза:
– Ты чего?
– Да ждал тебя долго, – усмехнулся Ярун. – А в прошлый раз… Ох. Всему свое время, воспоминаниям тоже.
– Ага. Когда будем разбираться…Со степенью родства?
– Роднее не бывает. Так что, родной, в наследники-то согласишься?
– Я не хочу…Можно, я как-нибудь так…
– Как? Ну, как?
– Возьми наследника из сыновей. У тебя ведь есть еще сыновья?
– Есть. Но у меня теперь наконец-то есть ты. И должен быть при мне. Иначе опять ничего не поймешь и не выживешь.
– И никак без того, чтоб не считаться наследником?
– Быть, родной, быть.
– Наследство всякое бывает, – хмуро выразил Сташка ту ледяную, сопровождаемую далекой усмешкой Кааша мысль, что всплыла в нем из всезнающих глубин. – Только Дракон, – пытаясь соединить обрывки чувств во что-то понятное, согласился Сташка. – Только государство. В принципе, я ведь сам и есть этот Дракон. Другое, то, что я за тобой чувствую… оно меня пугает…
А Ярун вмиг побледнел и сказал:
– Конечно, только Дракон. Разве я могу просить, чтоб ты обещал что-то еще неосознанно? Да разве я посмел бы просить тебя, такого… Крохотного – сейчас?
– Значит, мне не кажется…Что кроме Дракона есть еще…Какое-то наследство? Куда серьезнее и ужасней?
– О небо, – Ярун еще крепче прижал к себе Сташку. – Забудь, малыш. Речь сейчас