– Такого урода…Я тебе говорю.
– Да что ты мне рассказываешь. – возражала другая. – Какой урод. Хуже....Вырос до неба и козявки из носа до сих пор везде развешивает до чего палец дотянется. Фу. Зараза.
Шершавкин не выдержал. Хлопнул по Лизам ладонями. Раз. Два. Подпрыгнул и повернулся к зеркалу.
– Мотал я вас…Чики чики пук.
Шершавкин хотел показать зеркалу как и где он решил мотать, но до похабного жеста его не допустили Лизы. Они переехали на ладони Шершавкина и продолжали переругиваться прямо на его глазах.
– А теперь бабкину квартиру захотел.
– И не говори – подтвердила левая ладонь.
– Как сдристнул на Камчатку так и не навестил ни разу.
– Ты блин…Вы навещали – огрызнулся Шершавкин.
– Каждый месяц – завопили единовременно ладони.
– 10 числа…– не сдавался Шершавкин. – К пенсии.
Не желая слушать дальше, он сильно сжал ладони и понес их в ванную комнату под придушеный неразборчивый гул.
– Козел неблаго....– Шершавкин быстро скрутил кран с горячей водой и взял кусок малинового турецкого мыла и начал активно намыливать руки. Лизы стирались, медленно но неизбежно. Их лица растягивались, голоса становились медленными и в конце концов разъезжались в разные стороны, дробясь на слога, а потом и вовсе на неразборчивые звуки пока не вкрутились вместе с мыльной водой в дырку умывальника. Шершавкин похлопал свежевымытыми ладонями.
– Оп и нету поросяти.– сказал он сам себе.
Шершавкин с удовольствием почистил зубы, вытерся досуха, наконец, снял мокрые носки. Шершавкин открыл дверь ванной комнаты. Сделал шаг и провалился в глузую черную пустоту. Он оказался в длинной узкой трубе. Шершавкин расставил руки и ноги. Это остановило падение Шершавкина. Он ничего не видел. Было темно. Пахло противно, но чем-то знакомым.
– Эй!Эй!Где я?– закричал Шершавкин.
Сверху, далеко-далеко, ему ответили с хохотом.
– Ты дома Шершавкин.
Сверху на Шершавина надвигалось молчаливое темное страшное нечто.
Шершавкин проснулся. По-настоящему проснулся. Шершавкин освободился от капюшона и несколько раз глубоко вздохнул. Он промокнул рукавом потный лоб. Пилот Уклонов увидел, что он ароснулся и крикнул.
– На месте.
Шершавкин увидел Медвежий Бор. 17 серых панельных пятиэтажек в пнктирном окружении отдельных частных домиков и административных паралелипипедов.
– Где садится? – крикнул Уклонов, оглядыввя местность.
– Где хочешь.
Уклонов высмотрел вроде бы ровную площадку и умело посадил самолет. Шершавкин выбрался из самолета и курил, отгоняя сигаретнцм дымом последний бечтолковый сон.
– Далековато. – сказал Уклонов.
– Что.
– До города говорю