– Это невозможно, Эван. – Священник, сам того не замечая, вновь начинает звать меня по имени. – Пройти сквозь силовой купол может только свободный человек, а Ада… Ты знаешь, чья она дочь. Я сам уже не раз думал о том, чтобы вывезти из этого забытого Богом места двойняшек. Не забывай, они выросли у меня на руках. Я выкармливал их, когда Акраба уходила в запой. Я был рядом, когда они болели. Поэтому… Не думай, что мне все равно. Будь моя воля, я бы вывез из Катара сразу обоих, но они дети каторжницы. Ада и Анигай не свободны. По закону Отара Ада принадлежит матери и должна будет пойти по ее стопам…
– Она никому ничего не должна, – сухо обрываю священника.
– Не я написал этот закон, Эван, – по-доброму напоминает опекун.
Похоже, отец Марк слишком долго живет на Дарии. Он стал забывать, что закон дарийского божества Отара не есть истина в последней инстанции.
– Но должен же быть хоть какой-нибудь выход! Что надо сделать, чтобы Ада стала свободной? Неужели рожденная несвободной никогда не сможет поменять свой статус?
Священник пожимает плечами.
– Если подходить к вопросу чисто формально… Ада может выйти замуж за свободного человека. Тогда в Книге Судеб изменится ее имя, а вместе с ним и судьба. Только для нее такое замужество нереально. Дарийцы верят, что судьба матери отголоском ударит по будущим детям дочери. Поверь, ни один свободный не согласится взять в жены дочку беспутной каторжницы. Даже за деньги.
Как же я сам не подумал о браке раньше! Слова священника вселяют в меня надежду.
– Отец Марк, а я знаю мужчину, который согласится взять Аду в жены.
Мои слова окрыляют священника.
– Ну так это же замечательно, сын мой! Аде как раз исполнилось тринадцать. Их можно спокойно обвенчать, и тогда…
До отца Марка запоздало доходит, о ком я говорю. Улыбка застывает на его лице.
– Ваше высочество, но вы же не собираетесь?!..
Ада
Стою посреди кухни и тупо смотрю на мальчишку-альтаирца. Если честно, даже не знаю, как реагировать на бредовое предложение, которое он мне только что сделал.
– Ада, вы… выходи за меня замуж. Чисто формально, конечно, – торопливо поясняет заикающийся от волнения бледный Эван.
– Альтаирец, ты что, с перепугу совсем с катушек слетел? – встревает в наш разговор не менее обескураженный Анигай, отрываясь от миски с похлебкой. От пережитого у него проснулся зверский аппетит. – На кой она тебе сдалась? С нее же взять нечего! Одни неприятности. Сам сегодня видел.
Закатываю глаза. Мой несносный братец не меняется! Но и я не могу поверить, что Эван говорит на полном серьезе.
– Не понимаю. Зачем тебе?
– Это нужно не мне, а… тебе, – честно признается мальчишка, весь бледный от волнения. – Понимаешь…