Насвистывая, молодой разбойник натянул штаны, застегнул поверх рубахи серебряный пояс и с удовольствием взялся за сапоги – мягкие, высокие, с серебряными пряжками на подколенных ремнях.
Хорошая обувь была его слабостью. Орешек тщательно затянул ремни на икрах и притопнул, радуясь, что обувка пришлась впору.
– Там, где я воспитывался, – высокомерно сказал он, обращаясь к зеркалу, – босиком не ходили даже рабы!
Отражение ответило неприятной гримасой. Ну и рожа! Хорошо бы найти бритву…
Бритва отыскалась в плетеном сундучке с дорожными вещами. Там обнаружилась также серебряная фляжка с ароматным настоем трав, который освежил кожу и унял зуд от комариных укусов. Водя бритвой по щеке, Орешек весело прикидывал, что за все эти мелкие предметы роскоши можно в ближайшем городе – как бы он ни назывался – выручить неплохие деньги. А пропавшие товары – ну их к Хозяйке Зла! Возись с ними, ищи, кому сбыть… влипнешь, как в трясину. Не стоит зарываться. Одет он вполне прилично, еще бы меч добыть, а там можно осуществить давнюю мечту – податься в наемники. Боец он хороший, такого примет любой бродячий отряд…
Бритье подходило к концу, когда по шатру забарабанил частый крупный дождь. Вытерев бритву и бросив ее в сундучок, Орешек прямо в сапогах растянулся на роскошной черной шкуре. Надо было, конечно, перерыть шатер в поисках чего-нибудь съестного, но усталость навалилась, одурманила… Сейчас, сейчас, он только немножечко полежит…
Как вовремя подвернулась крыша над головой! Правильно говорят в Аршмире: «Даже невезение устает таскаться за человеком по пятам».
Говорят в Аршмире… в Аршмире…
Дремота склеила ресницы. Шум дождя превратился в шорох прибоя, в него вплелись крики чаек. Орешка окликнуло море – такое, каким его впервые увидел семнадцатилетний парнишка…
Вей-о-о! Веселый город Аршмир!
Орешек был потрясен и оглушен, словно крестьянин, впервые выбравшийся в город. А ведь он вырос в столице! Жизнь в Тайверане Великолепном казалась такой размеренной по сравнению с этим ураганом из ругани стражников, зазывных криков купцов, причитания нищих, протяжных воплей водоносов, перебранки бродяг, визга проституток, веселой переклички портовых грузчиков… А над всем этим – резкие голоса чаек, дерзких, жадных, вырывающих у людей еду из рук, растаскивающих улов из рыбачьих лодок. И запах – неистребимый, пропитывающий все запах рыбьей требухи, морской воды, гниющих водорослей…
Новый порт был сердцем и душой Города Волн, он дружески принял юношу в свои объятия. В горячую пору ни одна пара рук не была лишней. Пристань походила на