– Я просто подумала…
– … что я русский и обрадовалась. Так?
Она отвернулась. Щеки побелели, отчего пятна сажи на них сделались ещё заметней. Нет, она не столько смущена, сколько напугана.
– Господин лейтенант, ребята не знают, как поступить. На улице двадцать градусов по Цельсию со знаком минус. Если на таком морозе заглушить двигатели автомобилей, то утром их вряд ли удастся завести. Припомните, пожалуйста, как долго мы раскочегаривали «хорьх». И если бы не умение капрала Дьюло, он так и стоял бы сейчас в снегу. Но пока двигатель «хорьха» тоже работает, мне не хочется его глушить. Да и аккумуляторные батареи…
Чатхо принёс на плечах тонну морозного воздуха, и Дани тут же пожалел, что избавился от русского одеяния деда Матюхи.
– Говори короче, Чатхо! Если вы опасаетесь мороза, то и не глушите двигателей!
– Как же не глушить, господин лейтенант? У нашего «хорьха» – половина бака, у полуторки – и того меньше. Русская машина жрёт топливо галлонами! Если не глушить двигатели, то к утру закончится горючее, и тогда уж никакой надежды… – Чатхо сам стрекотал, как хорошо отрегулированный двигатель, питаемый из полного бензобака.
Девушка, замерев, прислушивалась к словам водителя и, судя по выражению глаз, не понимала ни слова. Нет, венгерского языка она точно не знает.
– Вы уже приняли какое-то решение? – спросил Дани.
– Мы ждём приказа. Вашего приказа, господин лейтенант!
– Верно ли я понимаю: если двигатель глушить надолго, то на таком морозе его трудно будет завести, так?
– Так точно!
– Тогда предлагаю глушить двигатели на непродолжительное время, чтобы они не успевали остывать. Тогда появится шанс сохранить горючее до утра и у нас появится возможность добраться, наконец, до Семидесятского.
– Придётся установить круглосуточное дежурство, господин лейтенант!
– Действуйте, Чатхо! Вы дежурите первым, а остальное пусть решит капрал. Минута, Чатхо! Шаймоши тоже поставьте в очередь. Пусть дежурит наравне с другими. На войне как на войне!
– Ну вот! Мы спасены! – обрадовался Шаймоши. – Крыша над головой. Печь горячая. Еда!! Эй, женщина, неси бадью с водой! Господину лейтенанту умыться. Нет, тряпья твоего не надо. После того как мы выбрались из завшивленного Воронежа, пользуемся только своим…
Русская девица молча уставилась на Шаймоши. Бедняжка не понимала ни единого слова. К тому же она, по-видимому, так устала, что вряд ли способна сейчас понимать даже родную речь. А Шаймоши изъяснялся на грубом, деревенском жаргоне, который не всякому коренному будайцу вполне понятен.
– Она не понимает тебя, – проговорил их белобородый спаситель. – Лучше оставить машины перед домом.
– Микулиш… дьедь мозорь… – оскалился Шаймоши.
– Сам ты дед мороз! – фыркнул белобородый.
Дани