– Оставь старика в покое, его и так мучает совесть! – стал заступаться за Хвойку плотник Плошка. – Почём мы знали, что случится такое? Небось из чужой страны явился преступник…
– Верно, верно! – поддержали Плошку другие свирельцы. – Такого у нас отродясь не бывало и не повторится больше!
– Нет, повторится! Преступление совершил свирелец, и я скажу, как его звать… – заявил Пятью пять.
Оказывается, Гнилушка уже давно похвастался ему, что у него обязательно будет вешалка из оленьих рогов для его жёлтого картуза, и теперь Пятью пять сразу заподозрил, что это преступление – Гнилушкиных рук дело.
Но свирельцы не дали ему продолжать.
– Откуда ты знаешь?! Ох, что он говорит!.. Не надо, перестань!.. – закричали они и стали затыкать пальцами уши и зажмуривать глаза.
Воинственный Пятью пять не унимался и продолжал что-то кричать, но свирельцы его больше не слушали.
Тут вперёд вышел учитель Минус. Свисток Гарпуна призвал свирельцев к порядку. Все смолкли и стали смотреть учителю в рот.
Минус любил выступать с речами и славился своим ораторским искусством. Иногда речи его бывали кратки, иногда, наоборот, длинноваты, но всегда учитель произносил их с выражением.
– Послушайте, граждане Свирелии! – начал Минус. – Самое прекрасное, что есть у нас в стране, – это лес со всеми его обитателями. А ну-ка, скажите, любите ли вы лес?
– Любим, да слишком рубим, – недовольно отозвался лесничий Чинарий. – А этому Плошке всё мало, ёлки зелёные!
– А что делать? Из леса построил я вам дома – гляньте вокруг. Из деревьев ещё делаются столы и стулья, – раздумчиво сказал Плошка, потирая нос, и вдруг ни с того ни с сего добавил: – А из фруктов – коктейли…
– В лесу столько лечебных трав! – произнёс доктор Гематоген. – Лесной воздух и микстуры из трав – лекарство от всех болезней…
– Лес тем и хорош, что там можно наедаться ягодами, – утихомирившись, заявил Пятью пять, любитель покушать.
– Не было бы в Свирелии леса, не было бы в ней и волков, – рассудительно заметил Осечка. – На кого бы я тогда охотился? Пыфф!
– По утрам в лесу можно слушать прекраснейшие симфонии! Это помогает мне сочинять серьёзные пьесы! – воскликнул маэстро Тромбус, но, вспомнив, что серьёзные пьесы усыпляют свирельцев, вздохнул.
– Натура… Пейзаж… Цвета и тона… Свет и тени… – против обыкновения, высказался художник Карало.
– Сла-а-адко дремлется на лесной опушке, – сказал Хвойка и густо покраснел, а усы его печально поникли.
– Так вот, – продолжал учитель, – лес приносит нам удовольствия, и мы должны следить, чтобы никакой злодей не причинил вреда нашему лесу, нашим зверям и птицам.
Эти предостерегающие слова удивили свирельцев. До происшествия с оленем они даже не подозревали, что в их стране или вообще где-то на свете живут злодеи.
Решено было старое ружьё Хвойки отдать в починку, пополнить запасы соли, а на Волчий хребет и в другие