Жизнь берет свое
– Слушай, Катя, ты не могла бы перейти к окну, я займу твое место, – сказала иностранная кукла.
– Чего это ты надумала? – ответила Катя.
– Ты только ничего не подумай, – стала торопливо объяснять кукла, – принц лежит рядом с той половиной нашей комнаты, ему сейчас нужна моя помощь. Отсюда я могу не услышать, как он меня будет звать. У тебя много работы, надо чинить всем одежду, заштопать мышиные укусы. Тут больше света, работай хоть целый день.
Катя и сама думала, что ей надо бы перейти туда, где больше света, но помня о том, как боролись куклы за лучшие места, и что из этого могло в конечном итоге получиться, она и думать об этом, не смела. А тут сама зачинщица недавнего скандала пришла к ней с таким предложением.
– Хорошо, я перейду на время болезни принца, на твое место, – согласилась она.
– Спасибо, Катя, ты настоящая подруга, и я знала, что ты меня поймешь, – она наклонилась и поцеловала ее.
Да, такого проявления чувств Катя от нее никак не ожидала. Она поняла, что тут замешана не только болезнь принца, а что-то большее, чего она еще не знала. А иностранная кукла, несмотря на свои многочисленные раны, с особой теплотой и заботой ухаживала за принцем. Его действительно надо было срочно лечить. Если этого не сделать, отвалится рука, а нога никогда не будет действовать. Она пошла с просьбой к солдатику, чтобы он хоть чем-то помог принцу. Тот пообещал, что он сделает все для принца, чтобы он снова стал здоров и все также защищал их общий дом.
Битва не только отняла много сил у игрушек, они почти все нуждались в починке. Солдатик уже обратился с просьбой к сорокам, чтобы они помогли игрушкам. И сороки уже начали выполнять эту просьбу. Одна принесла клей, другая разные пилки и щетки, чтобы зачищать отремонтированные места, третья, специальные спицы, которыми расплавляют пластмассу. Когда все было готово, начала работать мастерская по ремонту игрушек.
Наконец-то и принца принесли на починку. Иностранная кукла была за ширмой, в мастерскую ее не пустили. Она стояла немного в сторонке и все время что-то шептала. Из мастерской изредка доносились стоны раненого. В эти моменты кукла порывалась войти к нему, но клоун хорошо знал свое дело. Он всякий раз преграждал ей дорогу к принцу.
– Как ты мне надоел, мешок трухлявый! – возмутилась она, – неужели не слышишь, что плохо ему?
Но клоун не обращал